Сквозь тюремное окно - [8]

Но это было и вчера. Властолюбивые народы Европы или не вспоминают имени Божьего или снисходят до молитвы к Нему так, чтобы их другие люди видели, перед Богом они превозносятся и ставят Его наравне с собой, а то и ниже. «Боже, мы не такие как другие народы!» — вот суть их молитвы, вот суть их мировоззрения. Боже, мы не такие как другие народы и уж не такие как эти презренные сербы.

А удрученные сербы стоят на коленях при входе вселенского храма Божия, в пыли от руинах своей державы, среди груды костей своих погибших братьев, в лужах крови своих детей, и ударяя себя в грудь сквозь слезы вопиют ко Господу: «Боже, милостив буди нам грешным!». «Боже, милостив буди нам грешным!»

Вот вам, братья, два типа людей и два типа народов. Фарисей и мытарь — вот два типа людей. Властолюбивые и надменные европейские народы и, скажем, сербский народ — два типа народов. Там национальное превозношение и гордость. Здесь человеческая искренность и покаяние. Там шовинизм, доходящий до обезьяней дерзости, здесь открытое исповедание личного ничтожества.

Истинно говорю вам, сербы заслуживают наказания Божия за многие личные повседневные грехи. Но те же сербы заслуживают и похвалу за одну свою исконную особенность. В чем эта исконная особенность сербского народа? В осуждении самих себя. Как только к сербам приходит беда, они вопиют пред землей и небом: «наша вина! Мы сами виноваты в беде, которая случилась с нами! В Косовском поражении виноваты не турки, а Вук Бранкович. На Марице виноваты не азиаты, а Вукашин. „Боже, милостив буди нам грешным сербам и спаси нас!“

Такой язык незнаком властолюбивым и надменным народам Европы. Они никогда не признают своей вины. Они утратили понятие греха и покаяния. Потому за всякое зло в мире, они обвиняют других, и никогда себя. Как же они могут согрешить, если они заняли престол Божий и объявили себя непогрешимыми богами! Сначала их религиозный глава объявил себя непогрешимым. Его примеру, хотя и наперекор ему, последовали западные князья и короли. Все объявили себя непогрешимыми, как те, что носят крест так и те, что носят меч.

У сербского народа все иначе. Великий жупан Стефан Неманя, будучи семидесятилетним стариком, оставляет мир и мирскую жизнь, и уходит на Святую Гору, страдать и поститься, чтобы Господь простил все его грехи и чтобы его народ не пострадал ни за один его грех.

Царь Драгутин согрешил перед отцом своим царем Урошем и братом Милутином. Когда грешил против них, бунтуя, не понимал, что грешит. Но со временем осознал и понял, что совершил грех против родителя и против брата. За это он сам осудил себя на тяжкие подвиги, с воплем к Богу — „Боже, милостив буди мне грешному!“. Он воздвиг монастыри, которые и ныне свидетельствуют о нем как о царе и как о глубоко каявшемся человеке. О нем свидетельствуют монастыри Озрен и Ловница, Рача и Ариле, и многие другие возведенные им обители. Все эти святыни и доныне тихонько шепчут Богу от имени своего ктитора — „Боже, милостив буди мне грешному!“. Кроме этого, он открыл при дворе мастерскую, в ней, руками множества художников изготавливалась церковные предметы и утварь, облачения, книги, кресты, иконы, кадильницы и все, что необходимо для богослужения, рассылались нуждающимся в них храмам и монастырям. Кроме этого, он ежедневно раздавал хлеб бедным. Кроме того, он уступил своему брату престол, снял царский венец, сменив его на камилавку, облачился в монашескую ризу, под нее тяжкие вериги, вопия — „Боже, милостив буди мне грешному!“.

Вот дух серба. Вот позиция серба. Вот вся христианская история сербская — в грехе каяться, в беде винить себя, и всегда Господу поклоняться, святыни Божии восстанавливать, поддерживать и обеспечивать. И все это выражено словами — „Боже, милостив буди нам грешным сербам!“. А вам скажу, храните дух смирения и покаяния перед Господом. Пока этот дух будет жить в сердцах сербов, сербы будут жить как народ Божий. Богу слава ныне и во веки веков. Аминь.

Во имя Господа и Спаса нашего

Во имя Отца и сына и святого Духа! Так начинается всякая христианская молитва. Такими словами мы обращаемся к невидимому Богу, единому в Троице и Его ангелам, святым и Его невидимому миру. Вокруг нас обитают ангелы света и духи тьмы. И те и другие чутко прислушиваются к каждому, ожидая, к кому из них он приклонится, к ангелам света или духам тьмы. Когда мы приклоняемся к одним, словами ли, мыслями или делами, другие отступают от нас. Если мы выбираем духов тьмы, ангелы света отступают от нас, а если выбираем ангелов света, духи тьмы бегут от нас. Когда мы произносим — Во имя Отца и Сына и Святого Духа, тогда темные воинства демонов, падая друг на друга, стремительно срываются в ад и мы молитвенно беседуем только с силами света и любви.

Во имя кого? «Во имя кого Ты делаешь, то что делаешь?» — Спросили еврейские начальники Господа Иисуса Христа. А Он отвечал им, что от имени Отца говорит и во имя Отца действует. Следовательно, Сын как представитель Отца и Духа, как посланник Святой Троицы, делал все, что делал во имя Отца и Духа. Если же Он — Господин всякого сотворенного существа признавал, что творит чудеса во имя Отца, как же тогда мы, смертные и ничтожные осмелились сказать, что живем, движемся, говорим и действуем во имя свое? Что есть наше имя? Кто мы? Каждый является в этот мир во имя того, кто больше и значительнее. Мы — христиане, во имя Христово. Когда мы говорим «во имя Христово», так мы представляемся, кто мы и во имя Кого мы посланы и к Кому вернемся и от Кого ожидаем награды.