Сквозь Топку - [91]

Он прыгнул на Ариса и, сделав широкий замах левой рукой, выбил нож из рук противника. Оружие заскакало по неровному каменному полу. Правый кулак Томаса впечатался Арису в солнечное сплетение. Тот упал, отчаянно пытаясь вдохнуть.

Звяканье металла о камень, донёсшееся из-за спины, не дало Томасу двинуть противника ногой. Он оглянулся и увидел Терезу, взявшую наизготовку своё копьё.

Они на секунду встретились глазами, и тут она кинулась в атаку. Томас выбросил вверх руки, пытаясь защититься, но поздно — древко копья, описав в воздухе дугу, обрушилось сбоку ему на голову. Из глаз посыпались искры; он упал, но сознания не потерял, и сразу же поднялся на четвереньки, готовый продолжать борьбу.

Но тут раздался крик Терезы, и в следующее мгновение тупой конец копья ввалил ему в заднюю часть головы. Томас снова рухнул на пол, что-то мокрое потекло по волосам и закапало с висков. Голова раскололась от боли, словно кто-то, раскроив ему череп топором, вонзил его прямо юноше в мозг. Боль мгновенно распространилась по всему телу, и Томаса чуть не стошнило. Немыслимым усилием он оттолкнулся от пола и рывком перевернулся на спину. И увидел, что Тереза вновь занесла копьё для удара.

— Ступай в каморку, Томас! — тяжело выдохнула она. — Пошёл, или получишь ещё! Клянусь, буду вламывать тебе до тех пор, пока не отключишься или не истечёшь кровью до смерти.

Арис очнулся и поднялся на ноги, теперь он стоял рядом с Терезой.

Томас согнул обе ноги и с силой выбросил их вперёд, двинув обоих противников по коленям. Те вскрикнули и повалились друг на друга. Этот удар потребовал от Томаса всех его сил, ужасная боль волной прошлась по всему его телу, в глазах вспыхнуло — он почти ослеп; мир завращался в яростном кружении. Томас со стоном перевернулся на живот, пытаясь оттолкнуться руками, чтобы встать. Но едва он приподнялся на несколько дюймов, как снова оказался на полу — Арис упал ему на спину и в следующий миг уже душил Томаса, зажав ему шею согнутой в локте рукой.

— Вали внутрь, понял? — прошипел Арис ему в ухо. — Тереза, помоги!

Томас больше был не в состоянии бороться с ними. Те два удара, что обрушились на его голову, казалось, высосали из него все силы; мышцы его обмякли, как будто, не получая от мозга команд, не знали, что им делать. Тереза схватила его за обе руки и потащила к двери, Арис подталкивал сзади. Томас вяло отбрыкивался. Обломки камней и неровности пола впивались ему в спину, обдирали кожу...

— Не делай этого, — прошептал он в отчаянии. Каждое слово давалось ему с огромным трудом и болью. — Пожалуйста... — Он больше ничего не видел, кроме белых ослепительных вспышек. Сотрясение мозга, понял он. Страшное, тяжелейшее сотрясение.

В полубессознательном состоянии, он едва заметил, как его перетащили через порог каморки. Тереза прислонила его руки к прохладной задней стенке, переступила через него и помогла Арису занести внутрь ноги Томаса. Вместе они повернули его на бок, и теперь он лежал, свернувшись клубком; у него не было даже сил, чтобы в последний раз взглянуть им в глаза.

— Нет... — сказал, вернее, еле слышно прошептал он. В мыслях возникла сцена Изгнания Бена из Приюта. Не очень подходящий момент, чтобы думать от этом, но просто теперь Томас на себе прочувствовал, что ощущал несчастный мальчик в свои последние секунды, перед тем как стены сомкнулись, навсегда закрывая его в Лабиринте.

— Нет... — повторил он так тихо, что вряд ли они что-либо услышали. Всё его тело, с ног до головы, разламывалось от боли.

— Какой ты упрямый, — услышал он голос Терезы. — Вот обязательно надо было создавать себе излишние трудности! И не только себе — нам тоже!

— Тереза... — прошептал Томас. Он пробился сквозь стену боли и попытался позвать её телепатически, несмотря на то, что долгое время у него не получалось это сделать: «Тереза...»

И она ответила.

«Извини, Том, что пришлось принести тебя в жертву, — прозвучал в его голове голос Терезы. — И спасибо тебе за это».

Он не заметил, как дверь начала закрываться, и в тот момент, когда в его помрачающемся сознании отзвучало последнее, ужасное слово Терезы, она со стуком захлопнулась.

ГЛАВА 52

Задняя часть закрывшейся двери тоже мерцала зелёным, превращая эту каморку в жуткую, зловещую камеру смертника. Наверно, он бы кричал, и плакал, и бился в припадке, и выл, как ребёнок, если б только голова так не раскалывалась. Боль была такая, что казалось, будто глаза плавают в кипящей лаве.

И даже тогда, несмотря ни на что, его сердце разрывалось на части при мысли о том, что Тереза потеряна для него навсегда. Но он не плакал — просто не мог позволить себе плакать.

Время остановилось, он не замечал его течения. Словно те, кто стоял за всем этим, давали ему время подумать над своей жизнью, пока он, лёжа в тесной камере, ожидал конца. И он думал — думал о том, как призыв Терезы несмотря ни на что доверять ей обратился в грязный и жестокий трюк, из-за которого её двуличие и предательство выглядело лишь ещё более отвратительным.

Прошёл час. Или два. Или три. А может, только тридцать минут. Он не знал.

И тогда послышалось шипение.