Сквозь переборки - [21]
– Дети, например.
– Да. Дети, например. Очень хорошие дети от любви.
– Но я же был болен.
– Когда?
– Неужели ты не помнишь? Моя последняя автономка. Мы шли, а потом мне начало казаться. Мне казалось. Видения. Ничего этого не было? Быть не может. Все же было. И все есть.
– Все, что было, все есть.
– Вот именно. Я не сразу это понял. Все, что было, никуда не делось. Оно есть. И есть всегда.
– Дима, ну хватит.
– Почему? Не хватит, – он стал ее целовать, потом…
– Дима, только не здесь.
– А если здесь?
Она впилась в него губами, сладкая мука прошла по телу, потом бросило в жар, она начала задыхаться.
– Дима…
– А где Денис?
– Он в своей комнате, собирает вещи. Мы идем на пляж.
– Папа, – донеслось откуда-то из глубины дома, – я беру ласты?
– Ласты? – спросил Дима.
– Ласты, – ответила Лена– и маски с трубками. Вы с ним ныряете.
– Ныряем?
Они неторопливо спускались с горы к морю, увешанные ластами, масками, трубками, полотенцами. Они шли и болтали – так, ни о чем – вокруг тропики, пальмы.
Было раннее утро. Солнце только что встало, еще не было жарко, было просто хорошо.
Вода – теплая, ласковая, а на дне – камни, раковины, рыбки.
Они выбежали из воды и бросились на песок. Дима повернулся и лег на спину. Солнце немедленно разогрело грудь, веки закрылись сами собой, тело расслабилось, все вокруг поплыло.
Когда Дима открыл глаза, то обнаружил себя в амбулатории. Он только что проснулся. Рядом был Женя.
– Проснулся? – Женя что-то наливал в стаканчик.
– Я на лодке?
– На лодке. А где ж еще?
– Как же так?
– А что такого? И я на лодке, как видишь.
– Какое сегодня число?
– Сутки до прихода в базу.
– Сутки?
– Да. Ровно через сутки в это же самое время в надводном положении, как и положено, мы войдем в нашу губу.
– В надводном положении?
– Дима, ты чего? Мы всегда входим в надводном положении.
– Вот оно что.
– Что?
– Как же я не подумал?
– О чем?
– Женя, мы же входим в базу в надводном положении.
– Конечно. Мы всегда так входим. Выпей это.
Дима выпил совершенно машинально.
– Женя!
– Ну, что еще?
– Что ты мне дал?
– Снотворное, конечно.
– Женя, с прошлого снотворного я проспал почти сутки.
– Вот и хорошо. Только не сутки, а шестнадцать часов. Ты в туалет вставал.
– В туалет? Я совсем не помню. Я вставал в туалет. Женя! Это будет в надводном положении!
– Дима! Конечно! Это всегда так бывает.
– Ты меня не понял. Авария будет в надводном положении, а мы с тобой думали, что в подводном! Как же я не сообразил… раньше…
– Хорошо, сообразил, молодец. Теперь спи!
– Подожди, Женя! Надо же предупредить.
– Кого?
– Всех. Всех надо предупредить!
Снотворное уже начало действовать.
– Верни меня, Женя! Дай что-нибудь. Не надо! Я не должен спать. Надо предупредить! В надводном! Разрежет в надводном! Ножом! Люди, Женя, погибнут. Я должен…
Тяжесть навалилась на все тело, голова упала на подушку, через секунду Дима уже спал.
– Пусть поспит. Все образуется. Завтра будем дома.
– Все будут дома, – сказала ему Лена.
Они сидели на веранде, пили чай.
– Все будут дома? – переспросил он.
– Да, – ответила она.
– К чему это ты сказала?
– Просто так. Вдруг подумалось. Это здорово, когда есть дом. Дом на песке.
– Почему на песке?
– Так говорят, когда все очень зыбко.
– Зыбко.
– Ненадежно. Зависит от случайности.
– От случайности зависит судьба.
– Да.
– Она и выбирает случайности.
– Она.
– Кто ты, Лена? – он внимательно на нее глядел.
– Я? Твоя жена, дурачок.
– Дурачок. Действительно. Ничего не понимаю. С глаз не спала пелена.
– А она спадет?
– Спадет. Иначе зачем это все? Все теряет смысл.
Легкий ветерок. Он только теперь ощутил легкий, мягкий, теплый ветерок.
– Хорошо, когда ветер, – сказал он после паузы.
– Ты все это заслужил.
– Ты полагаешь?
– Конечно.
– Лена, а ты из какого времени?
– Я из того, что случайно из прошлого попало в будущее.
– То есть все это я еще должен заслужить? Я правильно понял?
– Ты уже заслужил.
– Нет. Нужны повороты.
– Какие повороты?
– Ума. Он должен ворочаться, как сом в подсыхающем русле реки. Сом должен успеть. Успеет – покроется слизью и выживет. Не успеет – не выживет. Ум. Им нужен ум. Ум должен все время спасать тело. Не спасет– не нужен. Ему дадут умереть. Он уйдет, потому что не нужен. Потому что другому уму дается шанс. А этот умрет. Не хочешь умирать – предложи что-то новое. Новый поворот. Неожиданный.
– Для чего поворот?
– Для всего. Ум продлевает жизнь. Старовата мысль. Им нужен ум.
– Кому, Дима?
Он посмотрел на нее странно:
– А ты их не знаешь, Лена?
– Нет.
– Быть не может. Ты меня дурачишь.
Ты – одна из них. И я не зря тебя вижу. Все не зря. Мне все время хочется тебя потрогать.
– Ну и потрогай.
– Конечно. И это предусмотрено. Я понимаю. И ты такой же человек, как и я. И я могу трогать тебя сколько угодно. Все будет натуральным, а потом я проснусь.
– А ты хочешь проснуться?
Дима посмотрел на нее очень внимательно и ответил:
– Нет.
Все утонуло в тумане. Откуда только взялся этот туман – белый, густой. Он шел в тумане один. Лены нигде не было. Шаги его были слышны. Гулкие. Земли не было видно, но каждый шаг словно вколачивался в него.
Внезапно туман расступился, и он увидел море. Из полосы тумана показался нос судна. Это был сейнер. Он шел сквозь туман. Он услышал голоса:
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Александр Покровский снискал заслуженную славу блистательного рассказчика. Он автор полутора десятков книг, вышедших огромными тиражами. По его сюжетам снимаются фильмы.Интонации А. Покровского запоминаются навсегда, как говорится, с пол-оборота, потому что он наделен редкостным даром в тривиальном и обыденном различить гомерическое. Он один из немногих на литературной сцене, кто может вернуть нашей посконной жизни смысл эпического происшествия. Он возвращает то, что нами утрачено. Он порождает смыслы, без которых нельзя жить.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.