Сквозь Пекло - [202]

Святозар смолк и порывисто задышал, рана в левой руке не просто болела, она полыхала вся изнутри, будто ее обварили кипящей водой. Наследник поморщил лицо от боли, и, прихрамывая на правую ногу, пошел к своим подушкам. Он неторопливо опустился на покрывала, положил голову на подушку и закрыл глаза. Злой, холодный взгляд Чернобога, словно прожигал в его ране на левой руке дыру, словно хотел этот взгляд сломить, подчинить себе его Святозара, сына ДажьБога, победителя злобного людоеда Ерку.

Глава сорок восьмая

После случая с ощерой и приходом к наследнику демона Босоркуна, Вий выставил около темницы еще двух дасуней. Святозар узнав об этом, ужасно расстроился, так как понимал, под охраной служек Вия, Джюли не удастся принести воду, а значит не удастся выполнить повеленье Чернобога. И теперь, всякий раз глядя на душу, наследник с тревогой вспоминал слова Чернобога: «… Не смей уходить…иначе первое, что ты увидишь в Яви, это длинный, тонкий нож, который отрежет твою никчемную, пустую голову от твоего немощного тельца». Нет, конечно, Святозара не волновала его нога, и не проходящая в ней боль, его беспокоило и тревожило лишь одно, обещание Чернобога убить Джюли, как только тот родится. Поэтому всякий раз, как приходил воевода, наследник настойчиво убеждал его убрать от темницы дасуней.

— Ну, какой от них толк, Вий, — недовольным голосом, молвил наследник. — Какой? Все равно они меня не защитят… Да, и потом Босоркун ясно дал понять, не хочет Чернобог моей смерти.

— Уж это точно, — тихим голосом, откликнулся воевода. — Смерти он не хочет, ему надо от тебя что-то другое… И покуда я не выясню, что, ты будешь, находится под охраной. Эти дасуни мои, они созданы мной, а потому мне преданы… И если Чернобог, придет сюда, они успеют мне об этом доложить… Ну, а я здесь тоже кое-что значу… ведь я в конце концов Бог. Я успею и смогу тебе помочь… И потом… мне кажется неспроста, повелитель так стремится излечить твою ногу… и лишь только это случится, как он сразу начнет действовать.

— Вий, душа Джюли, уже почти пробила дыру, погляди сам, в валун уходят не только руки, там пропадает уже вся его голова и плечи, — тревожным голосом пояснил Святозар. — Ему надо излечить мою ногу, а иначе он уйдет в Явь и погибнет… Погляди какой он фиолетово — черный, разве у него хватит сил, не будучи полностью светлым остаться на пути добра и Прави! Да, и Чернобог обещал его убить, если он меня не излечит.

— Ах, мальчишечка, — тихо зашептал Вий. — Чего ты о нем тревожишься, подумай лучше о себе… о себе… что задумал властитель насчет тебя это должно тебя волновать, а не душа. Нет, пока не узнаю, что задумал Чернобог не сниму охрану, а душа пускай перестанет стучать своей палкой, и постоит.

— Да, как же он постоит, — раздражаясь на воеводу, заметил Святозар. — Твои же дасуни не позволяют ему стоять и разговаривать со мной.

— Я прикажу, — вкрадчиво добавил Вий и переступил с ноги на ногу. — И они не будут его трогать… И пусть он стоит, не стучит своей палкой, коли хочет жить в Яви, как светлый человек… Днесь важнее твоя жизнь, а не его… Он ничего не значит ни для Чернобога, ни для меня… ноне важнее помочь тебе.

— Воевода, ну, вот возьми и помоги, — Святозар тяжело задышал, и, подойдя вплотную к решетке, схватился руками за прутья, и очень тихо прошептал. — Буря сказал, что отец придет, когда излечится нога.

— Может быть, — не соглашаясь, произнес Вий. — Только неизвестно кого, тогда он найдет в этой темнице.

И Вий развернувшись, да прошипев, что-то дасуням, тяжело ступая своими грузными ногами, ушел во дворец. Лишь только смолкли гулкие шаги воеводы, Святозар открыл глаза, и увидев Джюли стоявшего возле валуна с прижатой к груди лазурной палкой, расстроено молвил:

— Прости Джюли, прости меня… Прости, что из-за меня, тебе придется здесь задержаться.

— Что ты, Святозар, — ответил Джюли и широко расплылся улыбкой. — Не тревожься, прежде чем уйти в Явь, я должен, излечить тебя и полностью стать светлым. И я это сделаю, не потому, что так повелел мне Чернобог, а потому, что об этом сказал мне ты и Богиня Буря Яга Усоньша Виевна. А пока, воевода, приказал своим дасуням, не позволять мне стучать палкой, мы можем с тобой поговорить.

Святозар кисло глянул на Джюли и тяжело вздохнув, перевел взгляд на четверых дасуней, который стояли недалече от темницы, образовав вдоль двери ровный строй. Вскоре со стороны дворца Чернобога пришел Пан и с ним двое служек. Пан подошел к дасуням воеводы и, что-то злобно зашипел на них, но те также злобно зашипели в ответ. Пан принялся махать перед лицами дасуней своим посохом, громко топать копытом, а после повернулся и пошел по движению вереницы, в сторону дворца воеводы, при этом жестоко хлопая души своим посохом.

— Чего он шипел, Джюли? — тихим голосом, спросил Святозар, и поглядел на душу.

— Он повелел им, уйти, — прошептал Джюли. — А они сказали, что его повеленья не выполняют, что их повелитель Вий.

— Ах, этот Вий, — обиженно откликнулся наследник. — Лучше смерть, чем такое томительное ее ожидание… Вся, вся моя душа изболелась по моим близким. По этим несчастным душам грешников, которые идут в этой веренице. По всему тому, что я здесь увидел, пережил и перенес… Каждый миг проведенный здесь в этой темнице с каждым мгновением становится все более не выносимым. Лучше бы пришел Чернобог, лучше бы убил он меня, чем сидеть… сидеть… сидеть здесь. — Святозар схватился за прутья решетки и со всей силы начал ее трясти.