Сквозь этажи - [49]

Кое-кто спросит: зачем нам Пизанская башня? Во-первых, конечно, затем, чтобы дать нашим людям возможность еще шире ознакомиться с зарубежными достопримечательностями. Во-вторых, для этого не надо будет далеко ездить, а значит, знакомство обойдется гораздо дешевле.

И действительно: вход в башню бесплатный. Каждый посетитель, перед тем как войти, обязан обменять десять рублей на десять лир. На эти деньги он может купить в башне все, что захочет! Правда, сейчас там еще ничего не продается. Но при желании, выходя, можно снова менять свою валюту точно по официальному курсу: за десять тысяч лир примерно пять рублей.

Честно говоря, индивидуальных туристов в нашу Пизанскую еще не пускают, потому что она занята делегациями под всякого рода совещания.

Могут спросить о кривизне новостройки. Ведь итальянцы намерены рано или поздно выпрямить свою башню, — так был ли смысл делать нашу кривой? Был, товарищи, был! Потому что теперь самые наискромнейшие люди, даже самые робкие сатирики могут прямо и смело посмотреть в глаза зажимщикам критики и громко шепнуть: у нас тоже есть искривления!

Единственная проблема, вызывающая тревогу, — наша Пизанская изо всех сил норовит выпрямиться.

Намекатели

Проснулся я голодным. Было страшное желание умять штук эдак одиннадцать вареных яиц. Я пришел в магазин и сказал:

— Пожалуйста, одиннадцать яиц.

Продавщица взглянула на меня большими глазами и спросила:

— На что вы намекаете?

— На яйца, — честно признался я.

— Пожалуйста, выбирайте, — она показала на прилавок, — яйца перед вами.

— Это верно, — отвечаю, — но они все в мешочках по десять штук. А мне бы — одиннадцать.

— Это невозможно, — говорит продавщица.

— Дело в цене? — спрашиваю я.

— Дело не в цене, — сообщает она, — десятью девять с половиной — это девяносто пять да одиножды девять с половиной — это десять. Дело в мешочках.

— А, понимаю, — говорю я, — могу одиннадцатое взять и без мешочка.

— Это невозможно, — повторяет она, — что мне делать с половиной мешка?

— Не с половиной, — поправляю, — ведь я возьму только одно яйцо, значит, в мешке останется целых девять.

Продавщица прищурилась и спрашивает:

— Вы на что намекаете? Что яйца битые? — Она взяла мешочек, сунула его мне под нос и говорит: — Можете убедиться!

Я убедился, что в мешке лук, и сказал:

— Сидит дед во сто шуб одет.

Продавщица побелела и спрашивает:

— На что вы намекаете?

— На лук, — говорю.

— Ой, простите, — извинилась продавщица и добавила: — Только не надо думать, что у нас нету яиц.

— Да я и не думаю, — успокаиваю ее, — как гласит старинная поговорка, яйца от курицы недалеко падают.

— На что вы намекаете?

Я вздохнул и сказал:

— Я голоден. Дайте мне одно-единственное яйцо, и я больше никогда и ни на что не буду намекать.

Продавщица с рыданиями пошла к директору магазина, а я — прочь от прилавка.

Полчаса спустя я вернулся к той же самой девушке.

— Когда человек сыт, — объявил я, — ему наплевать на все куриное хозяйство и торговую сеть в придачу, не говоря уж об одиннадцати яйцах!

— На что вы намекаете? — прошептала продавщица, попятившись.

— На докторскую колбасу, — ответил я.

Пирожки

— Кому пирожки? А вот пирожки! Десять копеек штучка! Не желаете ли пирожок?

— Пирожок?.. А с чем?

— С мясом и с повидлом.

— А какая между ними разница?

— Разница такая, что у мясных пирожков внутри мясо, а у тех, что с повидлом — повидло.

— Это понятно. Но мясо-то внутри.

— Конечно, внутри. Где ж ему быть, сверху, что ли?

— И повидло тоже внутри.

— Слушайте, не придирайтесь. Если б внутри было тесто, а сверху повидло, это был бы уже не пирожок с повидлом, а пирожок с тестом.

— Значит, внутри. Вот я и спрашиваю: как вы различаете пирожки?..

— Как, как… Да так, если внутри повидло, то…

— Это понятно, но ведь сначала-то надо откусить.

— Естественно.

— А потом вы же назад не примете?

— А вы как думали? Я продаю пирожки, а не тару принимаю.

— Но если я хочу пирожок с мясом, а мне попадется с повидлом? И я уже откусил?

— А вы не откусывайте с повидлом, кусайте лучше сразу с мясом.

— О том я и толкую: как узнать, какой из них с чем?

— Мясной с мясом, а тот, что с повидлом, — так он с повидлом.

— Бог ты мой, так и с голоду околеешь. Если я сейчас попрошу у вас пирожок с мясом, то откуда вы знаете, что он именно с мясом, а не с повидлом?

— Да ведь мясные пирожки теплые, а с повидлом — холодные.

— Другой разговор. А почему с повидлом холодные?

— Потому что мясо надо варить, прежде чем в пирожки совать, а повидло не надо.

— Так повидло еще не варили? И в пирожке сырые яблоки?

— Почему яблоки? Это абрикосовое повидло.

— Ну, значит, сырые абрикосы.

— Нет, они вареные, но не сейчас, а давно.

— Ясно. Значит, пирожки несвежие?

— Свежие, но повидло в них холодное, вот они и остывают быстрее.

— Ладно. Дайте один с мясом.

— Пожалуйста. Десять копеек.

— Спасибо. Послушайте, он же холодный!

— А вы бы еще подольше торговались…

— Ладно, ладно… Но откуда же вы знаете, что он именно с мясом?

— Мил человек, да ведь они в разных корзинах!

— Ах, вот какие пироги! Так бы сразу и сказали.

— А вы про корзину не спрашивали, вы все про пирожки…

— Виноват… Послушайте, он не с мясом!

— Выходит, я корзины перепутала?