Сквозь этажи - [42]

Встану вместе с солнцем в 5.03 и спать лягу вместе с ним — в 23.42. Никакой особой подготовки не требуется, отключаю телефон и… не успеваю.

Алло, слушаю. В кино? Нет, этот день мне не подходит. Эпохальный фильм? Посмотрю в другой раз, что-нибудь не такое знаменательное. Да что вы, я нисколько не игнорирую! Понимаю, незабываемый… Понимаю, в октябре. Запишите, что и я — как весь наш народ, но у меня уважительная причина. Хорошо, но строго между нами: у меня будет День благоденствия. Спасибо, что понимаете…

Алло, да, это я. Здравствуй, золотце! Да, все время. Лелею воспоминания, тешу себя надеждами, оглаживаю твою тень, целую твои следы — днем и ночью, напролет. Только не 18 июня. Нет, ссоры не затеваю, и не жду, чтоб просила. День благоденствия. Нет такого? Вот потому и будет, что у других нет.

Здравствуйте. Санэпидстанция? Травить тараканов? Только не в этот день. Нет, я не увиливаю. Нет, я их не коллекционирую. Нет, не выращиваю. Могу далее в вашей квартире, но в любой другой день, только не в этот. В крайнем случае могу повесить для них табличку: «Не размножаться!»

Мой день стал обрастать слухами. Из домоуправления пришло извещение — помогут с цветами. Благодарю и отвечаю, дескать, праздную без цветов. Отдел культуры поинтересовался, можно ли включить в план мероприятий. Соглашаюсь при условии, что план будут держать за семью замками. Районный комитет обещал поддержку. Прошу, чтобы плечо для поддержки было поуже, чтоб не высовывалось. Общество дружбы поинтересовалось, можно ли рассказать о прекрасном почине на встрече с индонезийцами. Разрешаю, но только на аэродроме, перед самым отлетом, и без переводчика.

Когда утром в День благоденствия я открыл глаза, общественность уже высыпала на улицы. Радио и телевизоры, почтовые голуби и стены домов, украшенные лозунгами и транспарантами, возвещали: «Да здравствует новая всенародная традиция — праздник всеобщего благоденствия!»

Товар — лицом

Дорогой друг! Итак, документы оформлены. Что было мое, стало твое, и хотя я не мог поздравить тебя с покупкой, но надеюсь, что мы останемся друзьями. Настало время сказать все начистоту.

Не сделав и ста километров, эта колымага опять встанет. Нет, ты не думай, бомбу я никуда не закладывал. Я сам понятия не имею, из-за какого угла тебя подстерегает выстрел — лопнет шина или в радиатор залетит крылышко вентилятора. Просто автозавод «Москвич» запрограммировал свою машину так, чтобы через каждые сто километров ты мог подышать свежим воздухом, полюбоваться летящими мимо машинами и… проголосовать им.

Движение — это сила: чем дальше катит твоя машина, тем бессильнее ты становишься. Но я надеюсь, мы останемся друзьями.

Говорю тебе: что движется, то снашивается, но не вздумай из-за этого ставить машину на прикол. Бензина эта тачка расходует стоя ровно столько же, сколько и на ходу. А счетчик спидометра на стоянке не крутится. На ходу, между прочим, тоже!

Я, кажется, говорил тебе, что время от времени надо подливать в картер масло, но забыл сказать, как часто. Лучше бы ежедневно. Я тебя честно предупредил, что свечи иногда нужно чистить, потому что над четвертой свечой, слава богу, мучиться не придется, потому как четвертый цилиндр все одно работать не будет — поршневое кольцо уже год как не то примерзло, не то расплавилось.

Но вот что тебе не грозит, как во всяких там лимузинах, — это удушающая жара во время долгой поездки. Воздухообмен у этого драндулета что надо. Убедиться в этом пара пустяков — в дождь в багажнике и на полу воды по колено. Зимой, когда она замерзает, в машину желательно садиться, надев коньки. Ноги не простынут, да и вперед легче двигаться, если эта телега вдруг не стронется с места. Моя жена стала очень неплохой конькобежкой. Так что и тут, я надеюсь, мы останемся друзьями.

Некоторые утверждают, что машина для настоящего мужчины — как любовница. Выходит, моя любовница стала твоей. Это звучало бы весьма аморально и могло бы навредить тебе в поездках за границу (надеюсь, ты не собираешься ездить туда на машине). Впрочем, что это за любовница? Какой идиот заведет себе любовницу со сломанной рукой, ревматизмом ног, вывихом бедра, катаром желудка, грудницей и скарлатиной?! По крайней мере, таких бешеных денег на любовницу вроде этой никто тратить не станет…

Кстати, говоря о скарлатине, я имел в виду пятна ржавчины по всему корпусу. Но я надеюсь, мы останемся друзьями.

Ты знаешь, продажа машины — это нечто вроде работорговли. Только не преследуется законом: если  р а б  продает  п о р а б о т и т е л я, то это не унижение человеческого достоинства, а скорее, освободительная борьба.

Мне хотелось бы немного остановиться на нашем крошечном разногласии. Ты упрекаешь меня, мол, я взял с тебя столько денег, а машина, мягко говоря, не бог весть какая новая. Видишь ли, таковы сегодняшние цены. Если у вещи есть крыша, но это не собачья конура, и если она сделана из жести и при этом не сенокосилка, если она вдобавок имеет колеса и при этом не пылесос, — уже один этот перечень сам по себе стоит трех тысяч. А если она еще и в состоянии двигаться, причем без подпихивания, как раз и выходят те самые шесть тысяч. Так что цена божеская. Ты же сам видел, как на наших глазах продали «виллис», который уместился в трех мешках из-под картошки? Покупатель, даже не заглядывая в мешки, с ходу предложил четыре тысячи. А продавец требовал шесть. И если в конце концов они сошлись на пяти с половиной, то лишь при условии, что мешки — с возвратом…