Сквозь этажи - [39]

В. Не понял.

Б. Если б мы начали спрашивать, как все на самом деле, — пиши пропало. Но мы, слава богу, к этому не привыкли: есть еще вещи, в которые мы верим.

В. Чего же вы от меня-то хотите?

Б. Хотел бы вылечиться и больше не врать.

В. Мда… Должен вас огорчить, но… не знаю, сумею ли я вам помочь. Такого еще не бывало, значит, это вообще не болезнь… Никто еще на это не жаловался.

Б. А я жалуюсь! И ложусь вот сюда. (Ложится на кушетку.)

В. Ох, прошу вас, встаньте, я не могу вас принять так… вы исключение, и… если я не сумею вас вылечить… Не могли бы вы больше не врать?

Б. Конечно, мог бы.

В. Правда, можете?

Б. Не могу. На самом деле не могу.

В. Э-э… Послушайте, выйдите, пожалуйста, мне нужно проконсультироваться с главврачом… Приходите через недельку. Мы здесь посоветуемся и через недельку…

Б. А на самом деле?

В. Тьфу ты! Ну да, на самом деле я через три дня ухожу в отпуск.

Б. Вот видите! И вы хотите, чтобы я всю жизнь врал?!

В. Ладно, оставайтесь. Для начала я заполню ваш лист… Женаты?

Б. Да-а…

В. А на самом деле?

Б. На самом деле гражданским браком.

В. Видите?! Место жительства?

Б. Тараканная, 33, квартира 9.

В. Ну, это хоть точно?

Б. Не совсем, на самом деле я прописан по Крепостной, 22.

В. Ну, знаете ли… Я права не имею принимать такого лгуна! У меня есть соответствующее предписание, которое запрещает…

Б. А на самом деле?

В. На самом деле нет такого предписания, но у нас так мало мест… Профессия?

Б. Агроном.

В. В каком колхозе работаете?

Б. На самом деле — мастером в дорожном управлении.

В. Так… сколько детей?

Б. В общем… семеро.

В. Семеро?! А на самом деле?

Б. На самом деле дома двое, да и те не мои.

В. И наконец — какими болезнями болели?

Б. Насморком, кашлем, гангреной, сифилисом, ревматизмом, неврозом сердца, склерозом, менингитом, затемнением в легких.

В. Неужели на самом деле всем этим болели?

Б. На самом деле ни одной из них не болел, но по всем бюллетенил.

В. Столько бюллетенили? На что же вы жили?

Б. На это и жил. Больных жалеют, с бюллетеней налог не берут.

В. Неужели вы и правда хотите здесь валяться?

Б. Я же бедный больной, куда же я денусь?

В. А на самом деле?

Б. На самом деле духу моего тут не будет, как только получу бюллетень.

В. Тогда все проще.

Б. У вас, кстати, что — образцовый персонал?

В. Больные окружены сверхзаботой.

Б. А на самом деле?

В. На самом деле не хватает восьмидесяти процентов санитаров.

Б. Мало получают?

В. Пенсию плюс полторы ставки. Два врачебных оклада.

Б. Вот видите: никому не хочется так много зарабатывать, вот в чем штука. Вам эта профессия, я имею в виду врача, нравится?

В. Я счастлив, что могу самоотверженно служить своей…

Б. А на самом деле?

В. Сыт по горло.

Б. Но зато, наверное, в свободное время веселитесь?

В. Да уж, конечно. Жуткие оргии.

Б. А на самом деле?

В. На самом деле работаю в двух местах, и как раз сейчас мне пора бежать на другой конец города.

Б. Прямо сейчас, немедленно?

В. На самом деле я хотел потихоньку вымыть руки, я себя, знаете ли, чертовски хорошо чувствую, если есть время хоть раз в день помыть руки.

Б. Послушайте, доктор, вам еще хуже, чем мне. Вы ведь меня вылечите, верно? Это же не опасная болезнь?

В. Конечно, вылечу.

Б. А на самом деле?

В. На самом деле эта болезнь неизлечима.

Б. Вот видите. Но я прошу вас, доктор, не огорчайтесь! Жив-то буду, верно? И вы тоже выживете, верно? Ведь жизнь все-таки идет вперед, верно?

В. Жизнь прекрасна и удивительна.

Б. А на самом деле?

В. Разве это жизнь?

Б. Вот видите. Ну, ладно, я пошел. Вы замечательный врач. Я стал уверенней в себе, здоровее. Сегодня ночью сразу скажу жене, что сейчас — два часа. Спросит снова — снова скажу, что два.

В. А на самом деле?

Б. На самом деле будет полседьмого.

Сквозь этажи

Мой рабочий день начинается в восемь часов, и можно бы поспать до семи, но я каждое утро встаю в шесть, потому что уже с пяти сон мой безнадежно испорчен.

В пять у меня над головой начинают ходить. С потолка раздаются бухающие шаги. Они идут не в магазин: проникновение в магазин в этот час карается законом. Они спешат не на работу: закон такое рвение не поощряет.

Одному только богу известно, почему этот человек, справедливо считающий мой потолок своим полом, начинает шагать в такую рань. Но бог высоко: второй этаж, третий этаж, четвертый, пятый и только потом небо. Да и вряд ли там, на самом верху, встают так рано…

Он подымается в пять, а идти ему некуда. Может быть, он просто бежит ото сна. А может, измеряет по утрам свою полезную площадь: насколько она усохла за ночь, тогда можно рассчитывать на уменьшение счета за кооперативную квартиру.

Если бы я вставал так рано, то ходил бы на цыпочках. Из уважения к интимному часу и общегосударственному ночному покою. Если же он так ходит на цыпочках, то он — слон. Но я знаю, что он — человек, а по частоте шагов можно понять, что он — женщина. Если женщина так бухает, то у нее или ноги деревянные, или башмаки.

Ходить ночью по чужому потолку в стукалках можно или в отместку, или нечаянно. У нас бессловесные, но добрососедские отношения: я никогда не перерезал ее веревку с бельем и не заталкивал ей в почтовый ящик лягушек. А случайно напялить эти колодки может только тот, кто не знает, как отвратительно они действуют на нижних жильцов.