Сквозь бурю - [29]

— Штормит сильно. Может, переждал бы денек?

— Нет, товарищ комиссар, не буду ждать. Помните, раньше вы вели нас в бой в любую погоду?

— Тогда была война, а теперь мирное время, — веско проговорил Краснов. — Разница очень большая.

— А мне кажется, товарищ комиссар, что мы и сейчас воюем каждый день за укрепление нашей Советской власти. Но теперь, понятно, война другая. Позавчера мы подобрали в море три рыбачьи лодки, которые могли потонуть, да еще мы побывали на острове Жылтырбас. Вчера целый день рыскали по морю. Казалось, что нет зовущих на помощь рыбаков, а к вечеру поодаль от маленького островка изловчились взять на буксир лодку, которую заливало водой. А в ней же люди! Хорошо, что их удалось спасти…

— Молодцы, ребята, здорово это у вас получилось!

— Завтра утром мы непременно опять подадимся в море. Со всего побережья ловцы идут с рыбой в Муйнак. Я уверен, что шторм застал в дороге не одну, не две лодки. Надо идти в море и вести поиск каждый день, невзирая на бурю.

— Ты победил, товарищ Айтбай! Ну что же, давай прорывайся сквозь бурю… Только вот выглядишь ты совсем неважно. Спозаранку уходишь в море до самого вечера. Потом вместо отдыха сидишь в ревкоме, работаешь до полуночи. Ведь так и надорваться недолго.

— Ничего, товарищ комиссар. Отдохну, когда отправим рыбу в Поволжье! Иначе никакого отдыха у меня не получится. Все время буду думать, что, не закончив, бросил такое серьезное дело.

— А что вы делали в Жылтырбасе? — спросил Григорий Иванович.

— Мы причалили туда, чтобы разложить костер, согреться, поджарить рыбу, вскипятить воду. На берегу разговорились с двумя рыбаками. От них узнали, что многие жители аула подпали под влияние ишана и поверили, будто аллах не дает благословения на лов рыбы для неверных, и если они голодают там, на берегах своей реки, значит, аллах наказал их за неверие в его силу и могущество. Собрали мы с Касымом дехкан-бедняков, поговорили с ними по душам. И письмо Ленина я им прочитал, объяснил, что непонятно. И вот изменилось настроение людей. Бедняки в глубине души ненавидит и боятся грабителя-ишана, да что поделаешь, веками вколачивали в них этот страх.

— Ну и до чего же вы договорились, Айтбай?

— Обещали рыбаки сразу после шторма выйти в море и рыбу привезти в Муйнак. Но я еще раз к ним наведаюсь.

— Обязательно побывай там, Айтбай!

— Товарищ комиссар, а много ли рыбы мы уже отправили в Астрахань?

— Я вчера как раз сверялся на пристани, — ответил Краснов. — Пока ушло около тридцати тысяч пудов. Но будет гораздо больше. Почти каждый день прибывают лодки с рыбой. По всему видно, наши комсомольцы и активисты хорошо работают в аулах, и народ откликается на призыв Советской власти о помощи. Сегодня я был у председателя ревкома. Он говорил, что из Туркестана уже отправлено голодающим шестьсот тысяч пудов хлеба и к нам в республику прибыли двести тысяч человек из Поволжья. Всех их обеспечили питанием, жильем, одеждой.

— Очень отрадно это слышать, товарищ комиссар. Наши русские братья не жалели ни сил, ни жизни, чтобы добыть свободу для всех народов России. Только с их помощью каракалпакский народ избавился от власти ишанов и баев, а теперь, когда у них беда — засуха сгубила урожай, — наш священный долг помогать всем, чем можно, чтобы спасти от голодной смерти миллионы людей. — Айтбай разволновался и сильно закашлялся.

— Мы это и делаем, и, как мне кажется, успешно. — Краснов помолчал. В голосе его зазвучала озабоченность. — Знаешь, Айтбай, меня очень беспокоит твой кашель. Почти месяц прошел, а ты по-прежнему болеешь. Сходил бы к врачу. Может, даст он тебе какое-нибудь лекарство… Как бы ты в море еще больше не застудился. Может, переждешь хоть денек?

Айтбай тяжело вздохнул:

— Никак не могу, товарищ комиссар. Мне не дает покоя одна мысль.

— Какая? — насторожился Григорий Иванович.

— Помните, я рассказывал вам о старике из Тербенбеса, который спас меня после нападения басмачей?

— Помню. А при чем тут старик?

— Хороший это человек. Он агитировал односельчан выйти на лов рыбы для голодающих. Не может быть, чтобы он сам не вышел в море. Я уже проверял по всем записям на приемном пункте, а его все нет и нет! Не приезжал старик. Вот я и думаю: не случилось ли с ним беды в море? Долго ли опрокинуться лодке в такую бурю… Ни одного дня я не могу провести без поиска, вдруг как раз Айдос и терпит бедствие…

— Всякое бывает, но ты же говорил, что старик опытный ловец, настоящий рыбацкий «хан», как называют в ауле таких людей. Если он и отправился в путь, то, наверно, не один.

— А с кем ему идти в море? — возразил Айтбай. — Сыновей у него нет. Один внук — мальчик, кажется, лет тринадцати или четырнадцати. Правда, рослый, крепкий парнишка, но все же… какой он помощник?

— Не скажи, такие ребята часто помогают не хуже взрослых. Впрочем, я не отговариваю тебя от поездки. Вижу, ты не успокоишься, пока не уляжется шторм на море.

— Так и есть, товарищ комиссар. Мы с Касымом договорились: пока в море неспокойно, наша помощь там всего нужнее. А кроме того, может быть, как вчера, удастся в каком-нибудь ауле на островке поговорить с рыбаками. Очень хорошо встречают нас ловцы и бедняки-дехкане. Большая радость открывать им глаза на новую жизнь, вырывать из-под влияния духовенства и богачей.