Скверная кровь - [23]

– Вчера за ужином нам стало за тебя неловко, – сказал мужчина. – Ну как тебе пришло в голову заявить, что, сделавшись взрослой, ты переоденешься в мужское платье, поступишь в университет и получишь учёную степень?

Ну ничего себе! Вот так заявление! В Калионе и в центре империи принимать женщин в университет запрещалось, да и вообще считалось, что образование им ни к чему. Даже девушки из хороших семей частенько оставались неграмотными.

– Мужчины не единственные, кто умеет думать, – сказала Элоиза. – Женщины тоже должны изучать мир вокруг себя.

– Единственное призвание женщины – это муж, дети и ведение домашнего хозяйства, – строго возразил пожилой мужчина. – Образование ей ни к чему, ибо способно только забить голову нелепыми умствованиями, не имеющими никакого практического применения.

– И это всё, что нам положено? – спросила Элоиза. – Единственное, для чего мы годимся, – это вынашивать детей и печь хлеб? А разве королева эльфов не сражалась рядом со своими подданными?..

Раздался резкий звонкий звук пощёчины, и Элоиза вскрикнула, то ли от боли, то ли от неожиданности.

– Ты нахальная девчонка! Будь уверена, обо всех твоих неуместных высказываниях будет сообщено господину Дуло. Напрасно считаешь себя самой умной! Существует установленный Единым порядок вещей, и если твой дядюшка ещё не наставил тебя на путь истинный, тем хуже для тебя. Но не беда, скоро ты выйдешь замуж, и муж живо тебя обуздает.

– Ни один мужчина никогда не обуздает меня! – с вызовом заявила Элоиза и снова получила пощечину. Но на этот раз не вскрикнула.

Ну и дела! Эх, вот сейчас оказаться бы на сиденье рядом с Элоизой – ох и врезал бы я этому старому пердуну!

– Но, отец, она всего лишь глупая девчонка с дурацкими идеями, – заступилась за Элоизу до этого молчавшая женщина.

– Значит, ей пора повзрослеть и усвоить своё место как женщины. Какой женой она станет для нашего мальчика, если голова у неё забита этими безумными идеями?

– Я выйду замуж за того, за кого сама захочу.

Последовала очередная пощечина. А я кипел от ярости, думая, что у неё есть настоящие сердце и воля.

– Ты должна помалкивать до тех пор, пока я не обращусь непосредственно к тебе. Ясно? И чтобы мы больше не слышали от тебя ни слова.

В этот момент парнишка издал гадкий смешок – похоже, наскоки на будущую жену его забавляли.

– Мастер Корин объяснил мне, как надо управляться с женщинами, – заявил этот щенок, – и поверь мне, Элоиза, моя рука будет твёрдой.

Я при этом аж дёрнулся, так что чуть не выдал себя. Надо же, и тут Корин!

– Он сказал мне, что женщины – всё равно как лошади, – не унимался Лафет. – Кобылки поначалу бывают строптивыми, и, чтобы хорошенько их объездить, нельзя забывать о плети.

Его мать рассмеялась, и её грубый смех перешёл в резкий хриплый кашель. Слышал я такой на улицах, его называли смертным хрипом. Рано или поздно эта женщина начнёт задыхаться и умрёт. Вздумай тот друид на ярмарке погадать на её душу, у него наверняка выпал бы знак смерти.

Но реакцией Элоизы на все их насмешки было холодящее кровь молчание. Что за выдержка у девушки! Если парнишка вообразил, будто способен объездить эту строптивую лошадку, его постигнет горькое разочарование.

– От твоей замужней кузины я слышал, будто ты рисуешь картинки, – не унимался старик. – Это не занятие для девушки из приличной семьи. Вот вернём тебя господину Дуло и обязательно обсудим с ним этот вопрос – и этот, и некоторые другие. Судя по твоим высказываниям, Элоиза, тебе присущи странные интересы, какие возникают только от праздности и по наущению Неназываемого. Единому неугодно, чтобы девицы предавались подобным помыслам, и я, если потребуется, собственноручно выбью из тебя плетью тёмные наваждения.

Со своего наблюдательного пункта я видел, как Элоиза нетерпеливо и раздражённо постукивает ногой. Чувствовалось, что она, хоть и сдерживала себя, внутри вся кипела. Однако запугать её старику уж точно не удалось.

Голенище сапога парнишки украшала серебряная нашлёпка в форме выгравированного фамильного герба – вьюнок, скользящий по стальному рыцарскому ботинку. И почему-то в этом гербе мне почудилось нечто знакомое, хотя похожими эмблемами пользовались многие родовитые имперцы.

Вдруг кучер крикнул хозяевам, что карету останавливают солдаты. И несколько мгновений спустя послышался мужской голос:

– Прошу прощения, господин, но мы проверяем всех, кто покидает город. Произошло страшное преступление: гнусный вор и полукровка хладнокровно убил любимого всеми в Ролоне доброго лекаря. Негодяй распорол ему живот и, судя по всему, провернул клинок в ране. Очевидно, маэстро поймал его на воровстве.

Мать парнишки ахнула. Я почувствовал, как напряглись ноги Элоизы, и едва не потерял сознание от вдруг замигавшей в голове, ставшей привычной надписи-сообщения о неминуемой смерти. Ещё там появился голос Пипуса: «Если они тебя поймают, тебя уже ничто не спасёт».

– А вы уверены, что это сделал он? – спросила Элоиза.

От волнения она даже забыла, что старик строго-настрого велел ей молчать.

– Ещё как уверены, госпожа! Это не первое убийство, которое он совершил!