Сквернавец - [10]

И попугай. Взъерошенная зелёная птичка, вида которой неодушевлённые так пугались, что от страха раздваивались. В результате у тройняшек появились копии игрушек, постелей, горшков и платьев. А потом — их копии, и так до бесконечности. Вскоре комната была завалена вещами настолько, что они даже высыпались в коридор. Тогда и вмешались взрослые, вновь поднявшие напрасную шумиху.

Так они и оказались заперты в детской, где делать было абсолютно нечего — разве что таланты практиковать. Сёстры обладали одним талантом на троих: петь и воплощать иллюзии в реальность. Пока что номер удался лишь с роскошным игрушечным замком, точной копией замка Ругна: с башенками, потайными комнатами, рвом, наполненным озёрной содовой, и, разумеется миниатюрным ровным чудищем по имени Суфле. Всё было материальным, но маленьким, чтобы умещаться в детской. Вот только замок был настолько совершенен, что о добавках к нему нечего и думать. А если просто играть с ним, на пол начнёт выплёскиваться содовая, и мама опять прибежит с криками о том, что они затапливают гостей.

— Может, устроим бой подушками? — предложила Мелодия. На ней было обычное зелёное платье, мило оттенявшее светло-зелёные волосы. Мать она напоминала больше всех — тем более, своими голубыми глазами. — Будем драться до тех пор, пока из них перья не полезут.

— Давайте зачаруем подушки, чтобы воняли! — оживилась Гармония. Её платье было коричневым; так оно сочеталось с глазами и волосами. Она была похожа на отца, Грея Мэрфи. — Провоняет каждый уголок замка, и никто не будет знать, где её источник.

— Нет, они быстро догадаются. В последний раз нам устроили нахлобучку именно за это, — вздохнула Ритмика. Она была одета в красное платье — такого же цвета, как волосы, но не глаза. Глаза у девочки отливали зеленью, как у старшей кузины День. — Мама подняла даже большую вонь, чем мы.

Все трое просто взорвались от смеха. Несмотря на мамину реакцию, тогда действительно было весело. В конце концов, для того, чтобы очистить замок, понадобилось всего три дня и четыре ароматизирующих заклинания.

Но и эту игру теперь уже не повторишь. Три сестрички уселись на кровать и погрузились в раздумья. Заняться было абсолютно нечем.

В центре комнаты появился лёгкий дымок, который тут же пошёл кругами. Через мгновение в нём образовался глаз. Вслед за ним — рот.

— Вы трое выглядите обрученными, — заметил рот, когда глаз оглядел их с ног до головы.

— Выглядим какими? — удивилась Мелодия.

— Прирученными, порученными, заключенными…

— Удручёнными! — осенило Гармонию.

— Да-да, какая разница, — согласился рот, а глаз раздражённо закатился.

— Это демонесса с дефектом речи, — догадалась Ритмика.

— О, привет, Метрия, — поздоровалась Мелодия.

— Да, мы удручены, как заключенные, — согласилась Гармония.

— Нам совершенно нечего делать, — пожаловалась Ритмика.

Дым уплотнился в очаровательную демонессу — Метрию, замужнюю даму с половинкой души. За предпоследние два года она вызывала аиста, как минимум, тысячу пятьсот раз и добилась своего: сына, который был демоном лишь наполовину, и носил имя Тед. Лет ему исполнилось столько же, сколько тройняшкам, и с ним могло быть ужасно весело, когда он этого хотел.

— Как насчёт провести немного времени в компании Теда и Моники? — поинтересовалась Метрия.

— О, да! — откликнулись три принцессы в унисон. Демонесса Моника — тоже порождение ада только наполовину, — являлась дочерью демона Вора и принцессы Нады-наги. С ней тоже могло быть весело, потому что мысли в её хорошенькую головку приходили совершенно дикарские. И ей, по счастью, тоже едва стукнуло четыре. Мама дружбу с Тедом и Моникой не одобряла, что в глазах девочек делало её ещё более привлекательной.

Метрия снова растворилась в дым, который принял форму шара и разделился надвое. Дымочки опустились вниз. Один сформировался в маленького мальчика, другой — в маленькую девочку. На мальчике были синие шорты и синие кроссовки, на девочке — розовое платьице и розовые сандалии, а в волосах красовалась красная лента.

— Привет, тройняшки! — хором сказала парочка. — Чего такие унылые?

— Скукота, — объяснила Мелодия.

— Это легко исправить, — Тед улыбнулся так широко, что уголки рта поднялись до самых его блондинистых волос.

— Если только не вмешается мама, — вступила Гармония.

Моника склонила голову, прислушиваясь. Каштановые кудри при этом мило покачивались.

— Её поблизости нет, — заключила она. — Если мы будем вести себя тихо, она не помешает играть.

— И если не будем вонять, — добавила Ритмика.

Остальные закивали. Они только что изобрели формулу успеха.

— Так что у вас на уме? — спросила Мелодия.

Тед огляделся, удостоверяясь, что ни одного взрослого в пределах слышимости нет.

— Я придумал, как проникнуть в тайны Заговора Взрослых.

— О-о-о-о-О-о-о-о! — протянули сестрички, вложив в одобрительный возглас, по меньшей мере, восемь восхищённых «о» с парой заглавных. Из всех запретов, которые изобретали для них взрослые, этот по праву считался наихудшим. Они не хотели слышать от детей определённых слов или рассказывать, как именно вызывают аистов для доставки младенцев. Эта тирания затрагивала каждого ребёнка. Если Тед действительно нашёл способ обойти запрет, его объявят открытием века. Детство никогда больше не станет прежним.