Скверна - [18]
А-Джей кивнула:
— Стоило Джону увидеть фото того типа, как его затрясло. Мне пришлось убрать фотографию и обнять Джона, чтобы успокоить его. Он дрожал, словно осиновый лист.
Кейт часто приходилось делать то же самое, когда Джон был сильно напуган, и она знала, что это помогало. Ей понравилось, что А-Джей поступила так же.
Детектив на некоторое время погрузилась в воспоминания.
— Не знаю, — сказала она, не поднимая глаз, — что-то произошло той ночью. Мы немного сблизились. Я сочувствовала ему, мне было жаль, что он видит скрытое от остальных. Меня расстраивало, что ему приходится жить с этими страхами. Со мной он чувствовал себя в безопасности, потому что я верила ему. Он говорил, что никто не верит ему, кроме меня.
Кейт испытала приступ вины, вспомнив, как часто она отмахивалась от обеспокоенности Джона, когда он говорил ей о людях, которых считал плохими. Она твердила, что у него просто богатое воображение.
— Несмотря на его умственную неполноценность, мне казалось, что он наделен особым даром — проницательностью, которой лишены остальные. Он был очень добрым и искренним. Я начала задаваться вопросом, может ли Джон помочь мне.
Кейт напряглась:
— Помочь?
А-Джей подняла глаза и встретилась с Кейт взглядом:
— На прошлой неделе мне пришлось сообщить молодой матери, что ее мужа убили во время ограбления. Он не сопротивлялся и сам отдал деньги из кассы, не было никакой нужды избивать его до смерти. Это было хладнокровное убийство, лишенное всякого сострадания к чужой жизни. Теперь жена и ребенок убитого остались одни. Эта семья и так едва сводила концы с концами, а как теперь им быть? Мне приходилось показывать отцам и матерям фотографии тех, кто пытал, насиловал и убивал их дочерей, чтобы установить, знают ли они убийцу. Когда я смотрю на своего маленького сына, я думаю об этих животных, о том, что они делают с другими детьми, и о том, что они могут сделать с ним, если представится возможность. Если мы поймаем убийцу, следующая жертва не умрет. В чьей-то семье никто не погибнет. Кто-то получит возможность жить дальше. Для меня совершенно очевидно, что Джона убили в припадке гнева. Сотворивший это определенно убивал и ранее. Он тащится от этого, будет убивать снова и снова, пока его не остановят. Представь, если бы мы смогли поймать его до того, как он добрался до Джона.
Кейт была не в состоянии вообразить то, с чем А-Джей ежедневно сталкивалась, а потому уставилась в окно, ища утешения в темноте за стеклом.
— Я рассказала Джону правду, — произнесла А-Джей. — Сказала о своих подозрениях, что он обладает уникальной способностью и мог бы использовать ее, чтобы помочь мне поймать плохих людей и не позволить им причинять боль еще кому-то. Джон был воодушевлен такой возможностью и сказал, что не любит, когда людям причиняют боль. Он все еще был напуган, но согласился помогать мне.
— Джону никогда не нравилось, когда кому-то причиняли боль, — тихо произнесла Кейт, глядя за окно. Она повернулась к детективу. — Итак, ты стала показывать ему фотографии подозреваемых?
— Не сразу. Вначале я просто стала навещать Джона, желая убедиться, что ему комфортно со мной и он мне доверяет. Несколько раз я звонила ему и предупреждала, что завтра принесу ему обед. В те дни я не показывала ему фотографии, а рассказывала забавные истории из своей жизни. Он с удовольствием слушал меня. Я принесла Джону фотографию черно-белого кота, и он повесил ее на свой холодильник. Она ему очень нравилась. С самого начала я знала, что должна буду защищать его от того, что может случиться, если кто-то прознает о наших с ним делах. Поэтому я внушила ему, что это будет маленький секрет только между нами. Я сказала, что он не обязан помогать мне, если не хочет, но если уж возьмется, то не должен рассказывать никому, даже тебе. — А-Джей улыбнулась своим воспоминаниям. — К тому моменту я немного устала слушать о замечательной и прекрасной Кейт.
Кейт с трудом сдерживала слезы. Она вовсе не была замечательной. Джон нуждался в ней, но в нужный момент ее не оказалось рядом. Она подвела его. Кейт сказала себе, что сможет дать волю слезам позже.
— Джон вроде как сообразил, что я забочусь о нем и прошу хранить секрет только чтобы его жизни ничего не угрожало. Он доверился мне и сохранил нашу тайну. Поначалу я просто пыталась разобраться в происходящем, постичь границы способностей Джона — если он правда был на что-то способен. Честно говоря, я пыталась доказать, что он ошибается. А еще я должна была убедиться в надежности его способности, если он все же обладал ею. Я долго была настроена скептически, ведь иногда и сама при взгляде на человека могла понять, что он виновен. Я просто чувствовала это, но чувства ненадежны. Я хотела убедиться, что способность Джона не только отличается от моих чувств, но и работает безотказно. Сначала я показывала ему фото уголовников из уже закрытых дел. Конечно, Джон не знал, что их преступления уже раскрыты и убийцы упрятаны за решетку. Я показывала ему фотографии сотен мужчин, иногда и женщин, среди которых встречались и осужденные за тяжкие преступления. Джон не пропустил ни одного. Их фото всегда выводили его из равновесия. Он сомневался в нескольких мелких преступниках, но все равно каждый раз оказывался прав. Чем серьезнее было преступление, тем больше он волновался и тем увереннее указывал на фотографию. В этих случаях он не сомневался и не ошибался. Ни разу. При взгляде на хладнокровных, жестоких убийц его просто начинало трясти. Мне приходилось успокаивать его после каждой такой фотографии. Помню ночь, когда я показала ему фото одного серийного убийцы, Альберта Лэнга, настоящего психопата. Этот маньяк охотился на молодых бездомных. Он связывал их, раздевал и пытал целыми днями. Он зубами откусывал плоть живых и беспомощных жертв. — А-Джей подалась вперед, ее брови сошлись на переносице, меж ними пролегла глубокая складка. — Знаешь, сколько сил требуется, чтобы зубами содрать человеческую плоть, мышцы, сухожилия? Звучит проще, чем на самом деле. Можешь представить, что твой рот заклеен скотчем, обмотанным вокруг головы полдюжины раз, твои руки и ноги привязаны к кровати, а ты задыхаешься от собственных криков, когда его зубы вонзаются в твою плоть, отрывая по кусочку? Когда каждый момент кажется вечностью.
Еще вчера молодой Ричард был всего лишь лесным проводником, а нынче ему выпал на долю тяжкий жребий Искателя Истины. Тяжкий, ибо магия не приносит радости, а за истину, как и за могущество, расплачиваются дорогой ценой. Тяжкий — ибо Искателю Истины надлежит вступить с величайшим из черных магов трех королевств, безжалостным Даркеном Ралом, повелителем Д'Хары, в смертельную схватку за обладание тремя волшебными шкатулками Ордена, одна из которых дарует бессмертие, вторая — семерть, а третья — несет гибель всему живому...
Во времена, когда еще не было Исповедниц, когда мир был темным и опасным, где измена и предательство являлись привычным делом, появилась героическая женщина, Магда Сирус, только что потерявшая мужа и путь в жизни.
Из дальних земель Д'Харианской империи епископ Ханнис Арк и древний император Сулакан ведут неисчислимую орду Шан-так и других полулюдей в сердце империи, поднимая армию мертвецов и угрожая миру живых. В то же время, находящиеся далеко от дома Ричард Рал и Кэлен Амнелл вынуждены защищать себя и своих спутников от ужасных врагов, несмотря на магическую болезнь, которая истощает их силы и, если ее не вылечить, в итоге заберет их жизни.
Могло ли случиться так, что Зло, отыскивая путь в мир, избрало своим оружием Любовь? Могло. И случилось. Ибо, спасая жизнь Ричарда Сайфера, Искателя Истины, его возлюбленная Кэлен случайно освободила древний Ужас. И имя этому Ужасу — шимы, духи Подземного мира. Те, что живут вне времени. Те, что могут ждать веками, но, дождавшись своего часа, вырвутся на волю — и пожрут магию мира. И станут гибнуть люди. И спустится на землю Тьма. И снова отправится в путь Искатель Истины, чтобы погибнуть в неравном бою — или победить и постигнуть в борьбе Пятое Правило Волшебника…
Надвигается тьма. Те, кто пока свободен, будут разбиты силами зла. Они не способны противостоять зарождению нового варварского мира.Ричард тоже понимает, что не сможет это предотвратить, поэтому чувствует свою вину. Он в одиночку должен нести грех, в котором не решился бы признаться даже единственному человеку, которого любил… и которого потерял.Присоединяйтесь к Ричарду и Кэлен в заключительном романе об одном из самых удивительных и незабываемых приключений, когда-либо описанных. Оно началось с одного правила, и закончится правилом правил, неписанным правилом, правилом, негласным с давних времен.С новым восходом солнца, мир изменится навсегда...
Родственные души, пешки пророчества и наследники древней борьбы, Ричард и Кэлен связали свои судьбы, повстречавшись в «Первом правиле волшебника». Но сейчас Ричард покоится на погребальном ложе, застряв между жизнью и смертью, а Кэлен сталкивается с величайшей проблемой. Ей приходится сражаться за само существование Ричарда, а он, запертый в подземном мире, должен бороться за спасение царства жизни. Пришло время отчаянных жертв.Грядет последняя битва в древней трехтысячелетней войне, породившей Меч Истины.
Человечество считает себя царями природы, даже не задумываясь, какие катаклизмы могут его настичь. Когда свирепая природа атакует целые континенты, близкие друзья, что отмечали свадьбу, решают спасти своих близких, которые волею случая оказались в ловушке и обречены. Но герои решают взять всё в свои руки, понимая, что это может стоить им собственных жизней. Содержит нецензурную брань.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Адвокат Франсин Дей и подумать не могла, что влюбится в собственного клиента. Мартин обратился к ней с целью максимально выгодно развестись с женой Донной. Бракоразводное дело перерастает в роман. Но однажды Франсин видит, как Мартин мило ужинает с Донной в ресторане… На следующее утро Франсин просыпается в квартире соседа Пита, в одежде, перепачканной кровью. Она ничего не помнит о прошедшей ночи! И тут выясняется, что Донна пропала без вести. Тогда в игру вступает Пит… Он угрожает рассказать полиции подробности той странной ночи.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
Семь принципов — солнце Империи, ее вдохновение и божество; идеи Первого императора неоспоримы и бесценны, и первая среди них — война: бесконечная, вечная война ради войны. Но времена меняются, и приходит день сложить оружие; этот-то день и ставит Империю перед главным испытанием в ее истории — миром. Содержит нецензурную брань.
Ольга Воронова, хозяйка съеденного кризисом интернет-магазина, доведенная до отчаяния безденежьем, решается на безрассудный шаг. В аэропорту, куда она едет, отключаются источники питания, и ее регистрируют на несуществующий рейс. Она попадает в прошлое, которое хочет забыть. Всплывает и история об умершем женихе, скоропостижная смерть которого двадцать лет оставалась загадкой для всех. До сих пор никто не знает, было ли это самоубийство, заказной несчастный случай или просто неудачное стечение обстоятельств.