Скучаю по тебе - [8]
Виа-дей-Нери — узенькая петляющая улочка, ведущая к площади Санта-Кроче. Я не заметил джелатерию с первого раза и прошел мимо. Это была темная лавочка с маленькой дверью. В свой первый рожок я заказал шарик орехового и шарик лимонного мороженого. Просто потому, что такую комбинацию заказал итальянец, стоявший передо мной. Восхитительный сливочный вкус орехов прекрасно оттенял пикантный цитрус. Я спустился обратно к площади Санта-Кроче, поедая мороженое на ходу. Потом вернулся в лавку и заказал еще рожок, с фисташковым и дынным, не спеша съел его, сидя в прохладной лавке, рассматривая покупателей и надеясь снова увидеть ту девушку.
Когда жара достигла пика, я пробрался сквозь толпу на мосту Понте-Веккьо и пошел к садам Боболи. Чем выше я поднимался, тем меньше туристов встречалось на моем пути. И наконец, на верхней террасе я оказался у декоративного пруда в полном одиночестве. Солнце было таким же жарким, но теперь его невозможно было разглядеть сквозь влажную дымку, покрывавшую город внизу, словно помутневший лак на старинной картине. Гром прокатился где-то вдалеке, и воздух наполнился тяжестью неминуемого дождя. Я открыл альбом и зарисовал размытый силуэт главного собора. Вдруг яркий луч света пробился сквозь желтые сумерки, выделив невероятно четкие грани подстриженной изгороди и пробив зеленовато-голубую воду пруда. Стоило мне взять в руки фотоаппарат, как белая цапля, которую я принял за статую, установленную в середине пруда, вдруг взлетела, громко рассекая крыльями воздух в застывшей тишине.
Я вдруг понял, что с утра ни разу даже не вспомнил о брате.
На секунду перед глазами вновь всплыла картинка — Росс оглядывается и смотрит на меня сквозь густой снежный вихрь. Белые зубы, снежинки оседают на его черных, зачесанных назад волосах, глаза скрыты за зеркальными лыжными очками.
На рисунок упала крупная капля. Я закрыл альбом и несколько секунд стоял, подставив лицо теплому дождю, пока вспышка молнии не вывела меня из оцепенения, напомнив, что рядом нет ни одного объекта выше меня и надо укрыться в безопасном месте. Я поскакал по мраморным ступеням, вмиг ставшими скользкими от дождя. Навстречу мне из разных уголков сада выходили группы туристов, прикрывавших головы глянцевыми путеводителями.
Мы сгрудились под узкими карнизами стен дворца Питти, прижавшись плечом к плечу. Иногда кто-то вытягивал руку, пытаясь понять, насколько силен еще дождь и можно ли рискнуть покинуть убежище.
Рядом со мной стояли три американки примерно моего возраста с громоздкими рюкзаками за спиной. Они вглядывались в карту путеводителя, пытаясь понять, как пройти к палаточному лагерю. Я знал дорогу — видел лагерь накануне утром во время пробежки, но не был уверен, будет ли вежливо вмешаться в их разговор и показать путь. Одна из девушек была просто красотка, и я чувствовал, что краснею в ее присутствии, еще не заговорив.
— Случайно услышал ваш разговор. Вам помочь?
Я не узнал своего голоса. Хрипловатый, слишком громкий и чересчур вежливый.
— О, ты англичанин? — спросила красотка. — У тебя такой клевый акцент!
— Ты тоже живешь в палаточном лагере?
— Нет, я остановился в отеле, — признался я, поскольку ничего более остроумного мне в голову так быстро не пришло.
— А не выпить ли нам вместе аперитива перед ужином? — предложила самая громкая из трех.
— К сожалению, я ужинаю с родителями.
Дождь пошел на убыль, и я поспешил прочь от убежища, уверенный в том, что они смеются мне в спину. Росс бы точно знал, как вести себя в таком случае. Интересно, шарм и обаяние — это врожденный дар или всего лишь дело практики?
Шторм разогнал толпы с Понте-Веккьо. Я остановился бросить прощальный взгляд на холм, но плотные облака заволокли все вокруг, и полосатый бело-зеленый фасад базилики Сан-Миниато-аль-Монте, которым я любовался из бассейна на крышной террасе моего отеля, совсем исчез среди туч.
Главные туристические достопримечательности Тосканы были перечислены на обложке яркого путеводителя, который лежал в плотном белом конверте вместе с нашими билетами. Каждый вечер, когда наша семья воссоединялась за ужином, отец отмечал выполненные пункты за день, как рачительная домохозяйка продукты в списке покупок.
МОЩЕНЫЕ УЛОЧКИ В САН-ДЖИМИНЬЯНО?
Ходили.
САМАЯ ВЫСОКАЯ БАШНЯ В ТОСКАНЕ?
Поднимались.
СЕРИЯ ФРЕСОК ДЖОТТО О ЖИЗНИ СВЯТОГО ФРАНЦИСКА?
Видели. (Думаю, такой порции религиозного искусства достаточно на всю оставшуюся жизнь!)
ВОСХИТИТЕЛЬНЫЕ СКАЧКИ НА ПЛОЩАДИ ПАЛИО В ЦЕНТРЕ СИЕНЫ?
Проводятся всего два раза в году.
АПЕРИТИВ НА ИЗВЕСТНОЙ ПЛОЩАДИ В ФОРМЕ ВЕЕРА?
Выпито, несмотря на сумасшедшую цену джин-тоника.
— Ну, как вам Пиза? — спросил я у отца в тот вечер, пока мы ждали меню в дорогом ресторане с голыми кирпичными стенами и балками, придававшими залу торжественный средневековый вид.
— Понравилась больше, чем я ожидал. — Отец надел очки, чтобы прочитать меню, хотя и так заранее знал, что будет заказывать.
— А я думала, что падающая башня на самом деле выше, — сказала мама.
— Надо бы им отработать систему очередности подъема на башню, — провозгласил папа, из чего я сделал вывод, что забраться на башню им не удалось, так что поставить галочку в нужном пункте не удастся.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.