Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978) - [12]

Из Москвы непрерывно звонят с просьбами о выделении пригласительных билетов на правительственный прием. Билеты распределяет аппарат ЦК, и на прием по случаю нашей победы в космосе попадет 99 процентов людей, не имеющих к ней никакого отношения. А люди, по десять с лишним лет работающие в космонавтике, билетов не получат — целым институтам и КБ не дадут ни по одному билету. Будет много обиженных: лучше уж не устраивали бы вообще этих пышных встреч. Только что позвонил командующий 73-й Воздушной армией генерал Рыбалко и попросил билет на прием (на армию, активно участвующую в поиске космических летательных аппаратов, не дали ни одного билета). Я доложил Главкому о просьбе Рыбалко, и он обещал поддержать ее, но через полчаса перезвонил мне и сообщил: «Не разрешили, так как Рыбалко должен лично руководить борьбой с наводнением на Амударье в районе Чарджоу» (насколько мне известно, опасная обстановка в Чарджоу к этому времени была уже ликвидирована).

Кроме меня и космонавтов на космодроме остается пока еще и Тюлин — он намерен лично участвовать в работе комиссии по расследованию причин аварии ракеты УР-500К. Это был ее 12-й пуск. Из 12 пусков 4 были аварийными (в одном отказала первая ступень, еще в одном — третья и в двух — вторая). Таким образом, надежность ракеты УР-500К оценивается числом 0,75. Надежность корабля Л-1, а точнее надежность его САС, более высокая: во всех трех аварийных случаях, когда ракета поднимала корабль на некоторую высоту, он благополучно опускался на парашюте. В пуске 20 января использовался корабль Л-1 № 7, ранее уже совершивший одну вынужденную посадку. После небольшой доработки ему был присвоен № 13, и он вновь «вышел на старт», но нас опять подвело злополучное совпадение тринадцатого номера корабля с понедельником днем пуска. Зато этот корабль установил своеобразный рекорд — два раза вынужденно садился на парашюте САС.

В последние дни мне много пришлось говорить о наших космических перспективах с Афанасьевым, Мишиным, Тюлиным, Керимовым и другими товарищами. Приходится констатировать, что сейчас у нас нет единой точки зрения по этому вопросу. В Академии наук и в промышленности очень сильны настроения в пользу автоматов и против активного развития пилотируемых полетов. Эти устремления поддерживают ЦК, ВПК и ракетные войска. Все космонавты и я — за пилотируемые полеты. Мы уверены, что космонавтам надо как можно больше летать, летать на любых кораблях, чтобы значительно продвинуть вперед всю нашу космическую программу. Но против нас выступают очень мощные силы, большинство наших руководителей считает необходимым закрыть программу облета Луны кораблями Л-1. Такое решение будет повторением ошибки, которую совершили Смирнов и Устинов с кораблем «Восход». Ошибка с «Восходом» отбросила нас на 2–3 года, а отмена полетов на Л-1 задержит появление наших космонавтов на Луне еще лет на пять.

22 января. Тюра-Там — борт Ил-18 — Москва.

На часах 5:30 московского времени. Сегодня в 8:00 вылетаем в Москву. На борту специального самолета Ил-18 № 74268 будет всего 15 пассажиров: четверка космонавтов, два врача, пять фото- и кинооператоров и руководители экспедиции.

По установившейся за 9 лет традиции всех наших космонавтов, начиная с Юрия Гагарина, я лично доставлял с космодрома на аэродром Внуково и «сдавал» в руки правительства. Сегодня впервые со мной полетят в Москву сразу четверо новых героев космоса. Я мечтал дожить до того дня, когда повезу в Москву наших парней, вернувшихся с Луны. Это были вполне реальные мечты, но крупные ошибки руководителей нашей космической программы (Устинов, Смирнов) и излишняя автоматизация космических кораблей (Королев, Мишин) привели к тому, что американцы вырвались вперед и первыми облетели Луну на корабле «Аполлон-8» в декабре прошлого года. Сейчас, в результате плохого руководства и отсутствия государственной программы пилотируемых космических полетов, в Советском Союзе никто не знает, когда наши космонавты будут на Луне или хотя бы облетят ее. Обидно, позорно, но это факт: сложилась такая обстановка, что даже прогнозировать полеты космонавтов невозможно…

…Наш полет продолжается почти полтора часа. Мне уже приходилось летать с экипажем опытнейшего летчика Никитенко Константина Сергеевича экипаж отличный (в очень сложных метеоусловиях на этом же самолете мы с Георгием Береговым летели с космодрома в Москву 1 ноября 1968 года). Прослушал рапорты Шаталова и Волынова — чеканности произношения у них пока нет: предложил им продолжать тренировки. Тексты докладов все четверо читают хорошо, правда, Хрунов неправильно произносит слово «начать».

Сегодня прекрасная погода, но очень сильный мороз (утром в Москве было «минус 28»). Ребятам будет холодно ехать в открытой машине по дороге из Внукова — заставлю всех одеться потеплее. Перед встречей в Москве они волнуются больше, чем перед космическим полетом. При повторной проверке в самолете Волынов запутался с рапортом, пришлось заняться с ним дополнительно…

…Полет прошел отлично, над Москвой наш самолет эскортировала семерка истребителей. Ровно в 13:00 открылась дверца самолета, и четверка моих орлов вышла из него навстречу новым испытаниям. Шаталов отрапортовал четко, а Волынов все же немного запинался. С аэродрома все ехали в закрытых машинах, только перед Каменным мостом космонавты пересели в открытую машину.