Скрытый космос. Книга 3. (1967-1968) - [27]

Снаряжение и запись физиологических функций 2:30 — 3:05

Завтрак второй 3:05 — 3:15

Переезд на старт 3:15 — 3:30

Посадка в корабль 3:30 — 3:40

Подготовка к старту в корабле 3:40 — 5:30

Старт космического корабля 5:30

В 3 часа ночи (по местному времени) я вместе с маршалом Руденко приехал в гостиницу космонавтов. Там уже были на ногах все космонавты и генералы Кузнецов, Бабийчук и Карпов. Наклейка датчиков и все медицинские проверки были уже закончены, Комаров был готов к отъезду на старт. На мой вопрос: «Как спал?» — Комаров ответил: «Лег рановато, около часа не мог заснуть, а потом заснул крепко, чувствую себя хорошо». Ровно в три часа московского времени Комаров прибыл на старт (в автобусе его сопровождали все космонавты и генерал Кузнецов) и отрапортовал председателю Госкомиссии: «Товарищ председатель Государственной комиссии, космонавт Комаров к старту готов!» Комаров был одет в легкий шерстяной серый костюм и голубую куртку. Крылов, Руденко, Келдыш, Мишин, Тюлин, Керимов, Глушко и другие обнимали и целовали космонавта. К лифту Комарова провожали Мишин, Гагарин и я. Гагарин вместе с Комаровым поднялся к кораблю и был там до закрытия люка.

На время проверки связи и оборудования корабля Андриян Николаев и я перешли в бункер. Через 2–3 минуты из бункера мы установили связь с бортом корабля, Комаров методично и неторопливо докладывал о ходе проверки оборудования. Связь и оборудование корабля были проверены за 50 минут до старта. Гагарин и Николаев вели с Комаровым почти непрерывный разговор, информируя его о ходе подготовки ракеты, а небольшие паузы в переговорах заполняли музыкой.

Подготовку старта ракеты, проходившую при свете прожекторов, мы наблюдали по телевизорам (три различные позиции), а готовность космонавта проверяли по радио. Подготовка пуска проходила точно по графику, все параметры ракеты и корабля были в норме, температура в корабле была +15 градусов.

Пуск состоялся в точно назначенное время, ракета поднималась очень устойчиво. Комаров отлично держал связь по радио, докладывая о ходе полета. Все три ступени ракеты отработали отлично, и через 540 секунд после старта космический корабль «Союз-1» был выведен на орбиту. Все мы были очень довольны началом полета и поздравляли друг друга с успехом, хотя каждый сознавал, что впереди еще могут быть сотни трудностей.

Я был назначен руководителем первой смены оперативной группы Госкомиссии на командном пункте, моя смена заступила на дежурство немедленно после пуска. Все члены Государственной комиссии и главные конструкторы собрались в кабинете Кириллова (Кириллов несколько лет был начальником космического управления, а два дня назад мы поздравили его с назначением на должность заместителя начальника полигона по космосу).

На втором витке мы установили с Комаровым устойчивую связь на УКВ. Комаров доложил: «Самочувствие хорошее, параметры кабины в норме, но не раскрылась левая солнечная батарея, зарядный ток только 13–14 ампер, не работает КВ-связь. Попытка закрутить корабль на Солнце не прошла, закрутку пытался осуществить вручную на ДО-1 (двигатели ориентации — Ред.), давление в ДО-1 упало до 180». Передали команду Комарову: «Снова попытаться закрутить корабль на Солнце на ДО-1, экономить рабочее тело и энергию».

Через несколько минут получили два тревожных сигнала по телеметрии. Егоров доложил мне, что давление в СА упало до 560 миллиметров (для осмотра раскрытия солнечных батарей Комаров выходил из СА в бытовой отсек, вероятность падения давления в СА казалась малой, и все же она нас беспокоила). Во втором сообщении говорилось, что давление в ДО-1 упало до нуля. К счастью, оба донесения оказались ошибочными.

На третьем витке Комаров доложил: «Давление в кабине — 760, давление в ДО-1 — 180, зарядка — 14. Солнечная батарея не раскрылась, закрутка на Солнце не прошла». Стало ясно, что на борту «Союза-1» серьезные отказы, и корабль в таком состоянии не пролетает трех суток. Обсудив создавшуюся обстановку, Госкомиссия решила: «Продолжать подготовку к пуску второго корабля «Союз», провести коррекцию орбиты «Союза-1», еще раз попытаться закрутить его на Солнце и проверить системы стабилизации корабля». Комарову передали соответствующие распоряжения.

Обстановка складывалась тяжелая (неполадки на борту могли привести к нарушению теплового баланса и израсходованию электроэнергии в первые же сутки полета), но мы не теряли надежды исправить положение на «Союзе-1», поднять в космос «Союз» № 5 и выполнить стыковку кораблей и переход Хрунова и Елисеева от Быковского к Комарову. Для участия в оперативном управлении полетом я отправил Гагарина на КП в Евпаторию.

24 апреля. Борт самолета Ил-18.

В 6:45 вылетели с полигона в Орск. Со мной летят генералы Войтенко и Карпов, подполковники Никитин и Муравьев. Летим в район посадки корабля «Союз-1» для встречи космонавта Комарова и доставки его на полигон — таково задание Государственной комиссии. Более суток я не спал и пережил много волнений — в полете на корабле «Союз-1» было очень много отказов и даже была опасность, что мы не сможем посадить корабль. Но сейчас, кажется, все тревоги позади: корабль сошел с орбиты и должен приземлиться в 50 километрах восточнее Орска.