Скрытые картинки - [78]

Это кажется невозможным.

– Энни Барретт была чернокожей?

– Нет, но она определенно была не венгеркой. Она родилась в Англии.

– Она англичанка?

– Ее внук, Кертис, сейчас стоит рядом со мной. Я передам ему трубку, пусть он сам тебе все расскажет, хорошо?

Тедди смотрит на меня из воды. Он уже явно заскучал и ждет, когда я вернусь к нему и мы снова будем играть. Я одними губами шепчу ему: «Пять минут»; он забирается на матрас и принимается бить по воде ногами, направляя матрас туда-сюда.

– Здравствуйте, Мэллори, это Кертис. Вы в самом деле живете в домике бабушки Энни?

– Н-наверное.

– Спрингбрук, штат Нью-Джерси. За Хайденс-глен, да? Ваш друг Адриан показал мне рисунки. Но вы можете не беспокоиться, дух моей бабушки вас не преследует.

Я окончательно перестаю что-либо понимать.

– Откуда вы знаете?

– Сейчас я все вам расскажу. Она приехала в Спрингбрук из Англии после Второй мировой войны и поселилась у своего кузена Джорджа. Они жили на восточной окраине Хайденс-глен. В те времена это был очень белый и очень зажиточный район. А мой дедушка Вилли жил на западной окраине Хайденс-глен. В районе под названием Корриган. Для цветных. Он работал на бензоколонке «Тексако», а после работы шел рыбачить на ручей, чтобы поймать что-нибудь себе на ужин. Дедушка любил ловить рыбу. Он каждый день ел форель и окуней, если был клев. И вот однажды рыбачит он и видит красивую белую девушку, которая гуляет босиком с альбомом в руках. Она говорит ему: «Привет!» Дедушка рассказывал, что ему даже глаза на нее поднять было страшно. Это же был сорок восьмой год, понимаете? Если ты чернокожий мужчина, а тебе вдруг улыбается белая женщина, ты отводишь глаза. Но бабушка Энни родом из Англии, из Кресскомба. Это приморский городок, где полным-полно карибских эмигрантов. Она не боится чернокожих. Она каждый день здоровается с дедом. Постепенно они становятся друзьями, а потом и не только друзьями. Дедушка начинает по ночам прокрадываться через лес, чтобы навестить бабушку в вашем домике. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Думаю, да. – Я бросаю взгляд в сторону бассейна, чтобы проверить, как там Тедди. Он по-прежнему кружит на матрасе, и мне становится стыдно, что я в свой последний день игнорирую его, но мне нужно дослушать до конца. – И что было дальше?

– А дальше в один прекрасный день Энни приходит к своему кузену Джорджу и сообщает, что беременна. Только в те времена она не стала бы употреблять это слово. Скорее всего, она сказала, что «в положении». Она говорит Джорджу, что Вилли – отец ребенка и что она намерена с ним сбежать. Они поедут на запад, в Огайо, и будут жить у родни Вилли на ферме, где до них никому не будет никакого дела. А Энни страшная упрямица, так что Джордж понимает, что помешать ей у него не выйдет.

– И что Джордж?

– Ну, Джордж, разумеется, приходит в ярость. Он называет ее будущего ребенка выродком и говорит, что их брак не будет ничего значить в глазах Господа. Что Энни будет для него мертва и что для всей семьи она перестанет существовать. Она в ответ пожимает плечами и говорит, что они все равно никогда ничего для нее не значили. А потом собирает вещи и исчезает. Все это ставит Джорджа в крайне неловкое положение. Он – столп местного общества. Дьякон в церкви. Он не может сказать людям, что его кузина сбежала с цветным. Он скорее умрет, чем позволит, чтобы правда всплыла наружу. Поэтому он придумывает историю. Он идет к мяснику и покупает два ведра свиной крови. В те времена никакой судмедэкспертизы не было, кровь и кровь. Он разливает ее по всему домику, переворачивает мебель, чтобы создать впечатление, что кто-то устроил разгром. А потом вызывает полицию. Полицейские обыскали весь город, даже ручей с сетями прочесали, но тела так и не нашли, потому что никакого тела не было. Бабушка называла эту историю Большим Побегом. Последующие шестьдесят лет она прожила на ферме под Экроном. В сорок девятом году она родила мою мать, Долорес, а в пятидесятом – моего дядю Тайлера. На момент смерти у нее было четверо внуков и три правнука. Она дожила до восьмидесяти одного года.

Кертис рассказывает эту историю очень гладко и уверенно, но я все равно не могу ему поверить.

– И никто так и не узнал правды? В Спрингбруке до сих пор считают, что ее убили. Она героиня местных страшилок. Дети говорят, что ее призрак бродит по лесу.

– Думаю, Спрингбрук не сильно изменился с сороковых. Тогда его называли зажиточным, а сейчас, думаю, просто «благополучным». Слова разные, а суть одна. Но если вы поедете в Корриган, то найдете там массу людей, которые знают правду.

Мне вспоминается разговор с детективом Бриггс.

– Думаю, я уже встречала одного такого человека. Просто я ей не поверила.

– Ну, надеюсь, я вас успокоил, – говорит Кертис. – Простите, меня жена ждет в машине, так что я возвращаю трубку вашему другу.

Я благодарю Кертиса за рассказ, и он передает телефон обратно Адриану.

– С ума сойти, да?

– Значит, мы с самого начала были не правы?

– Энни Барретт никто не убивал. Наш призрак – не она, Мэллори. Все эти рисунки нарисовал кто-то другой.

– Тедди? – Я вскидываю глаза на голос и вижу, что на краю бассейна стоит Каролина Максвелл. – Уже поздно, малыш. Пора вылезать.