Скрытые картинки - [15]

– Думаю, тебе лучше задать этот вопрос своим родителям.

– А ты почему не можешь мне сказать?

– Я не уверена, что знаю ответ.

– А может так быть, что какой-то человек умер, но все равно остался жив?

– В смысле, стал привидением?

– Нет, ничего такого страшного. – Ему сложно найти подходящие слова, чтобы выразить свою мысль, как, наверное, и всем нам, когда мы обсуждаем подобные темы. – Какая-то часть человека остается в живых?

– Это очень большой и сложный вопрос, Тедди. Я правда думаю, что тебе лучше спросить об этом своих родителей.

Он явно раздосадован тем, что я ушла от ответа, но, похоже, не видит иного выхода, кроме как смириться с этим.

– А когда мы с тобой будем снова играть в страну Оз?

– Мы же только что закончили!

– Только ту сцену, где ведьма тает, – просит он. – Только самый конец.

– Ладно. Но, чур, в воду я больше не полезу!

Я поднимаюсь и накидываю полотенце на плечи, как будто это ведьмин плащ. Потом скрючиваю пальцы, изображая когти, и заливаюсь безумным смехом. «Я разделаюсь с тобой, моя прелесть, и с твоей собачонкой!» Тедди брызгает на меня водой, и я верещу так громко и пронзительно, что с деревьев в испуге вспархивают птицы.

– Ах ты, мерзавка, что же ты наделала! – Я в высшей степени театрально оседаю на бетонную плиту, размахивая руками и корчась в агонии. – Я таю! Таю! Как же это?

Тедди заливается смехом и аплодирует, и я, упав навзничь, закрываю глаза и высовываю язык. Еще несколько подергиваний напоследок – и я затихаю.

– Э-э… мисс?

Я открываю глаза.

От силы в пяти шагах от нас по ту сторону ограждения стоит парень – сухощавый, хорошо сложенный, в шортах с зелеными пятнами от травы, футболке с эмблемой Ратгерского университета и рабочих перчатках.

– Я из «Короля газонов». Ландшафтные услуги.

– Hola, Адриан! – восклицает Тедди.

Адриан подмигивает ему.

– Hola, Тедди. ¿Cómo estás?[1]

Я судорожно пытаюсь прикрыться полотенцем, только вот беда – я на нем лежу, поэтому дело заканчивается тем, что я барахтаюсь, как жук, перевернутый на спину.

– Я сейчас пригоню сюда большую газонокосилку, если вы не против. Просто хотел предупредить заранее. Она довольно шумная.

– Конечно, – говорю я. – Мы можем уйти в дом.

– Нет, мы обязательно должны смотреть! – заявляет Тедди.

Адриан уходит за газонокосилкой, а я поворачиваюсь к Тедди.

– Почему мы обязательно должны смотреть?

– Потому что мне нравится большая газонокосилка! Она классная!

Я слышу приближающуюся газонокосилку еще до того, как вижу ее: шум бензинового мотора взрывает уютную тишину нашего убежища на заднем дворе. Затем из-за угла дома появляется Адриан верхом на машине, которая представляет собой нечто среднее между трактором и гоночным картом. Он стоит в кузове, склонившись над рулем, как будто едет на вездеходе, оставляя за собой полосы свежескошенной травы. Тедди выбирается из бассейна и бежит к ограждению, чтобы лучше видеть. Косильщик рисуется: закладывает крутые повороты, дает задний ход, даже надвигает бейсболку на глаза, чтобы продемонстрировать, что управляет агрегатом вслепую. Не самый лучший пример для маленького ребенка, но Тедди прямо-таки прирос к месту: раскрыв рот, он завороженно наблюдает за этим зрелищем, как будто это представление Цирка дю Солей. В качестве заключительной ноты Адриан дает задний ход, прибавляет газу, потом переключается на переднюю передачу и, сделав рывок, приподнимает косилку на двух задних колесах, так что нашим изумленным взглядам на несколько секунд открывается зрелище бешено вращающихся лезвий под днищем. Затем машина с грохотом приземляется и тормозит в считаных дюймах от ограждения бассейна.

Адриан спрыгивает наземь и протягивает Тедди ключи.

– Хочешь сделать кружочек?

– А можно? – спрашивает Тедди.

– Нет уж! – вмешиваюсь я. – Никаких кружочков!

– Может быть, когда тебе стукнет шесть, – подмигивает Адриан. – Ты собираешься представить меня своей новой подружке?

Тедди пожимает плечами.

– Это моя няня.

– Мэллори Куинн.

– Приятно с вами познакомиться, Мэллори.

Он стаскивает рабочую перчатку и протягивает мне руку. В этом жесте проскальзывает какая-то странная церемонность, в особенности, учитывая, что на мне купальник, а Адриан весь в грязи и обрезках травы. У меня мелькает мысль, что не так-то он прост, каким кажется на первый взгляд. Ладонь у него загрубевшая, точно дубленая кожа.

Внезапно Тедди что-то вспоминает и принимается дергать дверцу защитного ограждения, пытаясь ее открыть.

– Что ты делаешь?

– Я нарисовал для Адриана картинку, – отвечает он. – Она там, в доме. У меня в комнате.

Я поднимаю задвижку, чтобы он мог выйти, и Тедди бежит по лужайке к дому.

– У тебя ноги мокрые! – кричу я ему вслед. – Осторожно, не поскользнись на лестнице!

– Хорошо! – отзывается он.

В отсутствие Тедди мы с Адрианом вынуждены поддерживать неловкую беседу. Мне сложно вот так с ходу определить, сколько ему лет. У него тело взрослого мужчины – высокое, подтянутое, загорелое и мускулистое, – а вот лицо при этом совершенно мальчишеское и немного застенчивое. Можно дать и семнадцать, и двадцать пять.

– Мне нравится этот малыш, – говорит Адриан. – За время жизни в Барселоне он немного выучил испанский, так что я учу его новым фразам. Вы постоянно за ним присматриваете?