Скрипач - [79]

— Дьявол здесь, — шепнул он мне на ухо, чтобы не услышала мать, — наблюдает за нами. Я всегда чувствую его присутствие. Но не думаю, что он нам станет мешать. Это всего лишь любопытство и, возможно, злость.

Глава 20

Задерживаться у Галки я не стала. Вкратце объяснила ей суть дела и под благовидным предлогом убежала, получив в спину: «Ну ты и сволочь, Маня».

Если честно, то я просто боялась сболтнуть лишнее. Откуда мне знать, что Людмиле Анатольевне известно, а что нет? Вот тявкну что-нибудь про дьявола, и она решит, что ее сынок связался с какой-то полоумной девицей. Потом переубедить ее будет сложно.

Но стоило мне войти в свою квартиру, как сердце сразу же обмерло. Похоже, пока меня не было дома, кто-то здесь успел побывать. Вокруг царил разгром, как после землетрясения. И сразу же вспомнилось — скрипка!

Меня сначала бросило в жар, потом в холод, руки затряслись, а ноги стали ватными и непослушными. Скрипка Страдивари, черт бы ее побрал! Зачем только я согласилась взять ее к себе?

Как теперь объясню Нику, куда она делась?

В панике я метнулась к кладовке, куда я в спешке спрятала бесценный инструмент. Затаив дыхание, полезла на верхнюю полку и достала сверток. Сразу же стало немного легче — футляр, по крайней мере, остался там, куда я его положила. Завернутый в мое старое пальто, потертый черный футляр по-прежнему хранил драгоценный инструмент. Непослушными пальцами я открыла его и даже заплакала от облегчения.

Она казалась мне не просто прекрасной, она была восхитительна! Я провела ладонью по гладкой деке, едва коснулась грифа и нечаянно задела струны. Скрипка вздохнула, как живая, и замерла, видимо, ожидая продолжения. Ей нравилось, когда ее касались человеческие пальцы. Она была теплой и живой. И, что самое странное, мне почему-то показалось, что она похожа на меня. Да уж, амбиции у меня растут не по дням, а по часам! Я улыбнулась этому сравнению.

А еще мне безумно захотелось взять ее в руки и что-нибудь сыграть. Меня буквально распирало от этого желания, хотя я прекрасно понимала, что не смогу извлечь из нее ни единого приличного звука. Зря я все-таки бросила музыкальную школу. Ну, допустим, не стала бы великой скрипачкой, но смогла бы хоть как-то играть.

С сожалением я осторожно уложила скрипку в футляр и услышала ее разочарованный вздох. И все, меня замкнуло. Что-то странное происходило со мной. Дрожащими руками я вытащила ее обратно, как будто спасала из горящего дома человека, схватила смычок и закрыла глаза в ожидании непонятно какого чуда.

Так я простояла несколько минут, а потом произошло то, чего я никак не могла себе объяснить. Моя рука, подчиняясь неведомой магии, вспорхнула, и смычок коснулся струн. Она запела, нет, она зашептала те самые заклинания на незнакомом языке. Что творили мои руки — это уже другой разговор, но точно знаю, что в тот момент они не принадлежали мне, а кому-то другому, настолько древнему и чужому, что на какой-то короткий миг я стала их бояться.

Музыка, настолько необычная и чарующая, что даже мое сердце принялось стучать в такт с ней, ярко вспыхнула и осветила огнем темную кладовку. Смычок пылал, языки пламени лизали мне руки, но страшно не было, наоборот, меня охватил такой восторг, сравнить который мне было не с чем. Яркие блики наполнили темную кладовку праздничными огнями, и появился свет. Его было немного, но он казался таким необычным, что хотелось плакать. В голову нескончаемым потоком хлынули невероятные, нечеловеческие знания. В тот момент мне казалось, что я способна, если только захочу, создать новый мир или разрушить старый одними лишь тихими словами или едва заметным движением руки. Я слышала эти слова, их нашептывала мне скрипка. Могущественнее меня в тот миг не было человека на Земле, но потом мелодия изменилась, повеяло холодом, заклинания стали короче и злее, такие обрывистые и грубые, что больно резали слух. Погас свет, исчезли цветные блики, и изо всех углов тесной коморки на меня стали надвигаться темные, бесформенные тени. От них веяло жутью и холодом. Я с трудом сдержалась, чтобы не бросить инструмент на пол. Аккуратно уложила его обратно и выскочила в светлую, теплую комнату.

Понять, что же со мной произошло, я не могла. Тщетно пыталась вспомнить то, что вертелось у меня в голове, когда я играла, но бесполезно — все забылось, как сон. Вообще, сам факт, что я смогла извлечь из скрипки что-то большее, чем отвратительный скрежет, уже поражал меня до глубины души. Это меня пугало и радовало одновременно.

Затем я вспомнила то, что привело меня в кладовку! Хорошо, что скрипка на месте, но ведь кто-то же побывал у меня в квартире! Я окинула взглядом комнату и заметила то, на что до этого момента не обращала внимания.

Странные какие-то визитеры посетили меня в мое отсутствие. Зачем, спрашивается, им понадобилось срывать с окна штору? Ради какого такого удовольствия они размотали по всей комнате рулон туалетной бумаги и искромсали тетрадь с конспектами? Вандалы какие-то!

Я подумала, что они до сих пор могут находиться здесь. От одной только этой мысли меня бросило в дрожь. Осторожно я принялась обходить дозором всю квартиру, хотя разумнее было бы удрать подальше, а не искать приключений на свою голову.