Скрипач не нужен? - [3]

– Ерунда! – она небрежно отмахнулась. – Тоже, нашел что сравнивать, носки и мои платья! Кроме того, ты, как всегда, забыл, что мы едем не на два, а на три дня. Потому что, кроме концерта, запланирован прием у губернатора. И если ты можешь себе позволить явиться на этот прием в тех самых джинсах…

– Ты тоже вполне можешь себе позволить, – подхалимским голосом поторопился перебить он. Когда Элеонора начинала излагать свое мнение о его вкусах в одежде, она становилась немного утомительной. – С твоей фигуркой, да в джинсах! Мужики просто штабелями у твоих ног лежать будут.

– Слава богу, я в состоянии купить себе приличное платье, – холодно ответила Эля. – И мужик у моих ног, мне нужен только один… – она замолчала и прислушалась. – Заснул он там что ли? Вроде храпит.

– Точно, – с легкой завистью подтвердил Олег. – Храпит.

– Скотина. Выгнал меня из купе и спокойно заснул!

– Не передергивай. Он тебя не выгонял, ты сама ушла.

– Ну и что, что сама?! Это он меня довел! А теперь, вместо того, чтобы мучиться угрызениями совести и искать меня по всему поезду, он спит!

– Эля, ну зачем ему тебя искать? Миша прекрасно знает, что ты у меня сидишь.

– Все равно, бессердечная скотина, – она снова прислушалась. – Ладно, пусть выспится. А уж потом я ему покажу, будет знать, как обижать беззащитных женщин.

– Я бы тоже поспал, – на всякий случай намекнул Олег.

Надежды, что намек будет понят и его оставят в покое почти не было, поэтому он, в общем-то и не особенно огорчился, когда бирюзовые рукава снова вспорхнули:

– Сейчас я кофе сделаю и вся твоя сонливость пройдет. И вообще, если сейчас выспишься, что ночью делать будешь? Лучше послушай, этот пансионат в Осташкове…

Местом своего теперешнего проживания Витька Акимов был доволен. Ничего надежнее и безопаснее этой развалюшки, похоже, и быть не может. Он жил здесь уже вторую неделю, с тех пор, как приехал Саратов. Хозяйку маленького частного домика – две отдельные комнатушки и совсем уж крохотная кухонька, ему рекомендовали надежные люди. Дамочка получила избушку в наследство и, поскольку сама нужды в этой лишенной удобств жилплощади не испытывала, сдавала ее, не особенно придирчиво выбирая постояльцев. Лишь бы деньги были уплачены в срок, а социальный статус, национальность и наличие документов, ее не интересовали.

Витька быстро договорился о цене, заплатил за месяц вперед и получил в свое распоряжение обшарпанную комнату в девять квадратных метров. Вторую комнату, на три квадратных метра больше, занимали два таджика, братья Маруф и Джура. Они жили здесь уже пятый месяц и работали на строительстве офиса для какой-то довольно мелкой, но попавшей со своей продукцией «в струю» и поэтому быстро разбогатевшей фирмешки. Акимов покрутил было носом, он предпочитал в таких случаях обходиться без соседей, но поскольку тратить время и силы на поиски другого жилья не хотелось, пришлось соглашаться. Впрочем, таджики оказались на удивление нелюбопытными и доброжелательными ребятами. Сказал новый сосед, что его зовут Женей – хорошо, пусть будет Женя. А фамилия и зачем в город приехал, так это им и знать не нужно. Был бы человек хороший.

Женя, по их мнению, был хороший. Не обзывал чеченцами, не говорил дурных слов про Аллаха, не предлагал есть колбасу. Вообще вел себя вежливо. Один раз ввалился в комнату, когда Джура молился – сидел на коленях в углу, наклонив голову – так сразу вышел, на цыпочках, тихонько. И дверь за собой прикрыл осторожно, так что не скрипнула. Такое уважительное отношение братьям очень нравилось. Правда, он ни разу не сел с ними поужинать, но наверняка не потому, что брезговал – просто не хотел объедать. А чай зеленый пил с удовольствием, обязательно выставляя, со своей стороны, очень вкусные пряники и шоколадные конфеты.

За чаем они разговаривали. Женя больше спрашивал, а они рассказывали про жизнь в далеком горном селе. Про то, что работы нет совсем, и мужчины каждую весну, с началом строительного сезона, едут в Россию. Работают на стройках до глубокой осени, а на зиму возвращаются домой, к семье. Три холодных месяца дома, а в марте опять на заработки.

– Мы хорошо работаем, – сдержанно хвалился Маруф. – Шестой год приезжаем, работу сразу находим.

– Даже искать не надо, – поправлял Джура, – еще осенью договариваемся и нас ждут.

Витька слушал их и только головой качал. Кому бы не жить, как не этим мужикам? Трудолюбивые, как муравьи, не пьют, не курят, баб к себе не водят. А ведь по девять месяцев вдали от жен! Аккуратные – в комнате у них чистота и порядок. Витька-то свою за неделю захламил, даром, что вещей почти нет. И экономные, куска лишнего не съедят – каждую копеечку откладывают, домой отправить. Что же за времена на дворе, если такие работяги, и в нищете?

Впрочем, хотя и удивлялся Акимов такой жизненной несправедливости, особо долго он об этом не размышлял. Своих проблем хватало.

Литературное агентство называлось «Подсолнух». Название, несколько озадачивающее непосвященных и наводящее их на мысли о сельском хозяйстве, придумал сам основатель, владелец и директор агентства Леонид Анатольевич Горелов. Навеяно оно было книжкой, которую в детстве ему пришлось прочесть по настоянию отца, «Республикой ШКИД». Гербом этой гордой республики, как известно, и являлся подсолнух, символизируя стремление к свету, а также тесное единение учащихся школы и педагогического коллектива. Книгу, выполняя сыновний долг, Леня прочел, пожал плечами и заявил: «Неплохо, но с Саймаком или Хайнлайном не сравнить». А вот символ школы для трудных подростков ему понравился.