Скованные намертво - [2]

Пушистик набросился на еду.

Аверин устроился опять в кресле и потянулся к кружке. Спокойное одиночество вечера нарушилось, Аверин сделал большой глоток и закусил воблой. И тут послышался резкий телефонный звонок.

— Не, ну сколько можно, — Аверин поднял трубку.

— Мне майора Аверина, — послышался далекий, искаженный помехами голос.

Аверин взглянул на табло автоматического определителя номера. Определитель не показывал ничего. Значит, звонили или из автомата, или с телефона, оснащенного защитой, или из родного ведомства. Хотя нет, судя по шуму в трубке, звонили все-таки с улицы.

— Я майор Аверин.

— Мне необходимо встретиться с вами.

— А вы кто?

— Я попытаюсь объяснить при встрече.

Аверин поморщился. На его крепость обрушивались новые удары. Он не любил, когда ему звонят домой, особенно вечером. Не любил незнакомых голосов в трубке. И уж совсем не терпел, когда его застают в лирическом настроении с кружкой пива в руках.

— С какой стати я должен бежать к вам? — недружелюбно осведомился он.

— Думаю, могу кое-что предложить вам. Ну, например, офис фирмы «Парус» расстрелял Пузырь с двумя подручными — Голиком и Тумбой.

Аверин сжал трубку. У него засосало под ложечкой. Что это за черт болотный ему звонит? И как он узнал номер, если номера сотрудников министерства закрыты?

— Ладно, встретимся. Называйте место и время.

— Послезавтра. Три часа. Метро «Китай-город». Там дворик тихий есть недалеко.

Незнакомец объяснил, в каком дворе и на какой лавочке должен его ждать Аверин.

— Только не стоит использовать ваши ментовские штучки. Слежка, диктофоны, микрофоны… Разговора не будет, а вам он нужнее, чем мне.

— Хорошо.

— Даете слово?

— Даю.

— Мне этого достаточно.

В трубке послышались гудки.

Аверин задумался. Что бы это могло значить?

С кухни послышалось кошачье «мяу».

Аверин застал котенка сидящим около пустого блюдца.

— Ну ты и жрать горазд, — он полез в холодильник за новой порцией.

Если подняться по эскалатору станции «Октябрьская-радиальная» и выйти из здания метро, то слева будут ворота, за ними — дверь в десятиэтажное белоснежное здание. Табличка на его стене гласит — «бюро пропусков МВД РФ». Открываешь дверь, поднимаешься по мраморным ступеням. Справа располагается помещение бюро. Там у окошка толпятся за разовыми пропусками посетители, некоторые названивают по внутреннему телефону. Вам туда не надо, если у вас в кармане удостоверение с тисненной золотом надписью «МВД РСФСР», а надобно вам налево, где стоит стеклянный «стакан» с сержантом, стерегущим вход.

— Это проход для посетителей, — нахмурился сержант.

— А я кто? — спросил Аверин, останавливаясь перед металлическим турникетом.

— А вы — сотрудник. Для сотрудников — главный вход.

— А. Это где ковровые дорожки. Спасибо.

— У меня инструкция.

— Я понимаю.

Спорить с «вертухаями» бесполезно. Это особый генотип. Им приказано — и все. Время от времени в комендатуре начинается службистская лихорадка, и тогда изобретаются новые трудности типа этой. Теперь придется обходить вокруг всего здания — крюк неблизкий.

— Ладно, служи, родимый, — сказал Аверин. — Старшиной будешь.

Сержант пожал плечами и демонстративно отвернулся.

Пришлось как белому человеку идти через главный вход, через вращающиеся тяжелые двери. Начало рабочего дня — подъезжали «Волги» и иномарки с мигалками, из них вылезали генералы и полковники — руководители подразделений и управлений, расположенных в здании. Народ чином поменьше, типа Аверина, брел пешком.

Аверин прошел через вестибюль, кивнул белой статуе Фемиды, оглядывающей приходящих и уходящих уже не один год. Двери одного из лифтов слева были открыты, но никто из толпящегося народа туда не рвался — он поднимался только на четвертый этаж, а там, как известно, расположены кабинеты министра и его заместителей. Простые смертные обитали на других этажах. Аверину требовался шестой — там находилось Главное управление уголовного розыска.

— Привет… Здорово… Как жизнь?.. У меня нормально… — Аверин здоровался, перекидывался ничего не значащими фразами со знакомыми и полузнакомыми людьми у лифта, пожимал руки. Ежедневный ритуал в начале рабочего дня.

Вот и шестой этаж. Длинные коридоры. На стене стенд с приказами министра, вырезками из газет, посвященными работе уголовного розыска, расписания стрельб. Все выглядело скучно и обыденно. Трудно представить, что здесь, в этих кабинетах, работает около двух сотен лучших оперативников России, отсюда осуществляется управление борьбой с преступностью на территории всей страны, сюда сходятся нити расследования самых серьезных уголовных дел. Здесь все было подернуто паутиной тишины и скуки — никакого намека на океан страстей, в центре которого находится это ведомство.

— Привет коллегам, — кивнул Аверин, заходя в кабинет.

— Привет, Слава, — кивнул начальник отделения четвертого отдела ГУУР подполковник Ремизов. Внешне он чем-то напоминал Бельмондо — такое же морщинистое, топором рубленное, но преисполненное обаяния лицо. — Выспался?

— Выспался, Анатолий Иванович, — произнес Аверин с кислым выражением на лице. Если начальник отделения начинает разговор с подначки, значит, приготовил сюрприз. — Что случилось?