Скотский хутор - [12]

В тот же вечер Фискал частным образом объяснил другим животным, что Наполеон в сущности никогда не был против мельницы. Наоборот, это он отстаивал ее с самого начала, и план, который Снежок начертил на полу сарая с инкубатором, был фактически выкраден из бумаг Наполеона. Мельница на самом деле была созданием Наполеона. Почему же, спросил кто-то, он выступал так резко против нее? Тут Фискал состроил прелукавую мину. В этом, сказал он, состояла хитрость товарища Наполеона. Он, только прикидывался, что он против мельницы, просто в виде уловки, чтобы отделаться от Снежка, который был опасен и имел дурное влияние. Теперь, когда Снежка убрали, можно провести весь план без его вмешательства. Это, сказал Фискал с веселым смешком, то, что называется тактикой. Он несколько раз повторил: «Тактика, товарищи, тактика!», подпрыгивая и помахивая хвостиком. Животные не совсем понимали, что значит это слово, но Фискал говорил так убедительно, а три пса, которые были с ним, рычали так угрожающе, что они без дальнейших вопросов приняли это объяснение.

Глава 6

Весь этот год животные работали как каторжные. Но они были довольны своей работой. Они не щадили ни усилий, ни жертв, прекрасно сознавая, что все, что они делают, идет на благо им же и их потомкам, а не шайке бездельных и вороватых людей.

Всю весну и все лето они работали по 60 часов в неделю, а в августе Наполеон объявил, что придется работать и после обеда по воскресеньям. Этот труд был чисто добровольный, но за прогул всякому животному уменьшали вдвое его паек. И то часть работы приходилось оставлять несделанной. Урожай выдался не такой хороший как в прошлом году и два поля, которые должны были быть засеяны в начале лета корнеплодами, остались не засеянными, так как вспашка не была закончена во-время. Можно было предвидеть, что предстоящая зима будет тяжелой.

С мельницей встретились неожиданные трудности. На ферме имелась хорошая известняковая каменоломня, а в одном из строений было найдено вдоволь песка и цемента, так что все строительные материалы были налицо. Но задача, которую животные сперва не могли разрешить, была в том, как разбить камень на куски подходящего размера. Казалось, это можно было сделать лишь при посредстве кирок и ломов, которых ни одно животное не могло употреблять, так как ни одно из них не умело стоять на задних ногах. Только после нескольких недель тщательных усилий кто-то додумался до правильной мысли, а именно — использовать силу притяжения. Огромные валуны, слишком большие, чтобы их можно было употреблять в таком виде, были разбросаны по всей каменоломне. Животные окручивали их веревками и затем все заодно — коровы, лошади, овцы, все животные, которые могли взяться за веревку (даже свиньи иногда принимали участие в эти критические минуты) — втаскивали их с удручающей медленностью вверх по склону на верх каменоломни, откуда их сбрасывали вниз — там они разбивались на куски. Перевезти уже разбитый камень было сравнительно просто. Лошади отвозили его в телегах, овцы тащили отдельные куски, даже Манька и Вениамин впряглись в старый шарабан и вложили свою долю труда. К концу лета было припасено достаточно камня, и началась постройка под надзором свиней.

Но это было медленное, трудное дело. Требовался, бывало, целый день изнурительного труда, чтобы втащить один валун наверх, а иногда он не разбивался, когда его спихивали вниз. Ничего бы не вышло, если бы не Боксёр, сила которого, казалось, равнялась силе всех остальных животных вместе взятых. Это он натуживался и останавливал валун каждый раз, когда тот начинал скользить и животные вскрикивали в отчаянии, потому что их тянуло вниз. Вид его, когда он, прерывисто дыша, цепляясь копытами за землю, с огромными боками, лоснящимися от пота, пядь за пядью карабкался вверх, вызывал у всех восхищение. Кашка иногда предостерегала его, чтобы он не перенапрягался, но Боксёр не слушал ее. Его два лозунга — «Я буду трудиться еще пуще» и «Наполеон всегда прав» — казались ему достаточным ответом на все проблемы. Он условился с петушком, что тот будет будить его по утрам не на полчаса, а на три четверти часа раньше. А в свободное время, которого в эти дни было немного, он отправлялся один к каменоломне, подбирал разбитые камни и тащил их к месту постройки мельницы без чьей-либо помощи.

Все то лето животным жилось не слишком плохо, несмотря на тяжелую работу. Если у них было и не больше корма, чем во времена Джонса, то по крайней мере его было и не меньше. То преимущество, что им надо было прокармливать лишь самих себя, а не содержать еще пять расточительных человеческих существ, было так велико, что понадобилось бы много неудач, чтобы перевесить его. И во многих отношениях их способ ведения дела был более продуктивен и сберегал труд. Такая работа, например, как выпалывание сорных трав, могла проделываться с тщательностью, которая недоступна была людям. Опять же, так как животные теперь не воровали, незачем было отгораживать пастбище от пахотной земли, и это означало большую экономию труда по поддержанию изгородей и калиток. Тем не менее, по мере того, как лето шло на убыль, начали ощущаться разные непредвиденные недохватки. Нужны были керосин, гвозди, веревка, сухари для собак, железо для подков — всё вещи, которых нельзя было производить на ферме. Позднее должны были понадобиться семена и искусственное удобрение, не считая разных инструментов и, наконец, машины для мельницы. Как достать все это, никто не мог приложить ума.