Скорость убегания - [39]

— Теперь я могу поверить, — вскипела Самми, — что величайший трубадур современности опустится до того, что начнет расточать свой талант во второстепенных барах!

— Гм, рад знать, что я все еще остаюсь самим собой, — ухмыльнулся Альбинос. — Что я трубадур — признаю, но величайший... Увольте.

— Не обращайте на дедулю внимания, — ласково дотронулась Лона до руки Самми. — Ты же не могла знать, что эпитеты для него — оскорбление.

— Но что побуждает вас мотаться по окраинным планетам?

— Путешествуем в поисках глотка чистого воздуха, — губы Уайти сжались. — Публика в барах на Терре столь стерильна, что там кроме од и гимнов ничего не исполнишь. К тому же нельзя сказать, что посетители прислушиваются к стихам, поэт для них всего лишь фон, на котором они веселятся. А скажи хоть слово о политике, бац — и ты уже за дверью! Жители Терры превратились в безнадежных ипохондриков, и лучшие песни мира не способны взбодрить им кровь. Ситуация улучшается по мере того, как удаляешься от Терры, но и там, несмотря на некоторые проблески жизни, она утратила радость и удивление. Народ предпочитает сидеть за крепкими стенами и набивать брюхо, не желая слушать о летающих драконах...

Гигантский окорок с поросячьими глазками на лоснящейся физиономии под два метра ростом и с талией соответствующей окружности прервал речь Уайти:

— Ты чего, куплетист, хаешь прогресс!

В глазах Альбиноса зажглись огоньки.

— Прогресс? Если у тебя в доме полно разных штучек-дрючек, это еще не показатель того, что у тебя душа шире. А ты кто такой? Мой исповедник?

Бочка с жиром ухватила Уайти за грудки и подняла его вместе со стулом.

— Что за болтливый клоп! Сначала треп о политике, теперь религия... Нет, я просто обязан размазать тебя по стенке!

Уайти не потерял присутствия духа.

— Валяй! — весело выкрикнул он. — Чего ждешь?!

До громилы какое-то время доходило сказанное, потом глазки его сузились и он размахнулся с грацией парового молота.

Уайти врезал ребром ладони по сгибу локтя верзилы. Тот взвыл от боли и отпустил поэта.

К окороку на подмогу протиснулись еще два ушата сала. Завязалась потасовка. Дара схватили за шиворот и шарахнули по скуле. Выбираясь из-под стола, он слышал только возню, стоны и звуки ударов. Большинство посетителей пробиралось на четвереньках к стойке, ища укрытия. Вокруг Уайти пыталось образоваться кольцо из приятелей окорока, но отец Марко ревел буйволом и махал кулаками почище ветряной мельницы. Дон-Кихота, способного с ней справиться, среди толстяков не нашлось. Да и Альбинос держался молодцом, раздавая тумаки направо и налево.

Самми и Лона отбивались спина к спине, применяя не столько кулаки, сколько ногти и шпильки. Оборона девиц была успешной — вокруг них полным-полно скакало на одной ножке любителей острых ощущений. И тут блеснула полоска стали, метясь в живот Самми, — Дар не помнил, как он оказался между нападающими. Бок пронзила острая боль. Бандит был похож на стогаллонную бочку с дизельным топливом, гаденькая улыбочка блуждала по его вывороченным губам.

— Тоже сгодишься, хлопчик! — сказал он и ткнул Дара ножом еще раз.

В запарке вольмарец перехватил руку подонка и взял ее на излом.

Короткий рывок и бочка завопила неожиданно визгливым голосом. Нож выпал, а бандит растерянно осел на зад. В этот момент в голове Дара взорвалась граната.

Он мигнул и тупо обозрел панораму пинающихся ног. Сквозь звон в ушах донеслось противное завывание полицейских сирен. Давно пора! Потом ему пришло в голову, что на ногах нет глаз и они могут принять его, Дара, за коврик. Кряхтя, он встал на корточки, распрямился и уперся взглядом в надпись на груди: «Полиция». Он поднял глаза на ухмыляющуюся физиономию под краем шлема и заметил падающую на голову электрическую дубинку. Дар дернулся в сторону, увидел станнер, нацеленный в его сторону, что-то закричал и, пригнувшись, прыгнул влево. Дубинка опустилась, станнер пальнул. Один полицейский был поражен электрошоком, другой парализован. В это время третий обхватил Дара за талию. Дар, не глядя, двинул кулаком и угодил в шлем. Костяшки пальцев заныли. Полицейский отпустил Дара и выхватил из кобуры станнер. Нажать на курок он не успел, ибо благополучно рухнул на пол. Отец Марко схватил вольмарца за руку:

— За мной, быстро!

Дар столкнулся с Самми, отлетел к Уайти, отец Марко распахнул дверь и в нее первой проскользнула Лона.

— Все за ней! Уходим! — рявкнул священник.

Призыв совпал с природным инстинктом Дара, он только досадовал на многочисленность компании. Слетев по бетонным ступеням, он оказался среди полок, забитых пыльными бутылками.

— Быстрее, быстрее, скоро они примутся за погреб! — отец Марко протолкнулся мимо Дара и распахнул потайную дверцу. Беглецы протиснулись друг за дружкой. Дверца захлопнулась, и компания оказалась в кромешной темноте.

— Дар, — прошептала где-то рядом Самми. Молодой человек чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Здесь я, — прошептал он в ответ.

Внезапно вспыхнуло крошечное пятнышко света. Дар увидел лицо отца Марко в свете, испускаемом кончиком отвертки.

— Правильно делаете, что шепчете. Не уверен, что полиция знает о тайном убежище, но лучше не привлекать лишнего внимания, — тихо сказал он.