Скоро тридцать - [8]

– Гм. Думаю… – сказал он.

«Может, Тед хочет пригласить меня на чашечку кофе или спросить номер телефона», – промелькнула у меня мысль. Я постаралась изобразить самую кокетливую улыбку, но тут он очень тактично указал на мою голову.

– К вашей кепке что-то прилипло, – проговорил он, и я потрогала бейсболку с «Петухами».

Ох. Дерьмо. Блин горелый. Шапочка для осветления с одного бока вылезла из-под бейсболки, и полиэтиленовый ремешок весело трепетал на летнем ветру. Несомненно, она выглядела точь-в-точь как полиэтиленовая версия шляп из фольги, которые сумасшедшие надевают, чтобы инопланетяне не могли управлять их мозгом при помощи космического излучения. Я вообразила, будто понравилась этому красивому, элегантному мужчине, а сама стояла в застиранном тренировочном костюме, в котором всегда крашу волосы, совершенно без макияжа, зато в полиэтиленовой шапочке, поверх которой напялена дурацкая бейсболка. Мне еще повезло: он не вызвал полицию, чтобы отвезти меня в ближайшую психушку. Я густо покраснела, страстно желая, чтобы земля под ногами разверзлась и поглотила меня. Когда стало ясно – в бездну мне не упасть, я избрала единствен но возможный вариант действий: бегство.

– Приятно было познакомиться, – пробормотала я и понеслась прочь, волоча за собой упирающуюся Салли, не довольную тем, что ее спустили с рук. Ну надо же, какое невезение! Первый не-Эрик и, если на то пошло, не-Алек не-Питер, не-Уинстон и не-Джереми, которого я встретила в своей жизни, и именно в разгар идиотской эпопеи с розовыми волосами. Просто чудно.

Глава 3

Тед Лэнгстон. Ммммммм. Я только о нем и думала. Интересное лицо, обаятельная улыбка. В нем было что-то от Рассела Кроу – нет, не внешнее сходство с актером, а те же притягательная суровость и блеск в глазах, окруженных се точкой тонких морщин. А как сложен – строен и худощав, но при этом крепок и широкоплеч. Интересно, без одежды он так же хорош или обладает фигурой Кэри Гранта, а под великолепно сидящим костюмом скрывается хилое, тщедушное тело со впалой грудью? Обнаженный Тед Лэнгстон, мечтательно подумала я, а потом вслух рассмеялась над собственной наивностью. Он наверняка женат, убеждала себя я, влюбляться в женатого мужчину и глупо, и бессмысленно. Даже если он холост, после эпизода с поли этиленовой шапочкой Тед, несомненно, счел меня сумасшедшей. И все же…

Еще безнадежнее, чем фантазии о едва знакомом муж чине, были мои попытки представить, будто я – звезда комедийного сериала в роли молодой адвокатессы и что вот-вот в офисе появится Дэвид Спейд,[5] который начнет откалывать шуточки и избавит меня от скучной работы. К не счастью, все эти «мыльные оперы» про юристов вроде «Элли Мак-Бил» или «Практики», где нелепые, но симпатичные герои ведут нелепые, но интересные дела, чрезвычайно да леки от реальной адвокатской деятельности, как, впрочем, и все романы Джона Гришэма. На самом деле юридическая практика и в особенности судебные тяжбы – сплошная канцелярщина с препонами и проволочками на каждом шагу, не имеющая почти ничего общего с громкими делами и стоящими клиентами.

По этой причине, приходя в контору каждое утро, я первым делом залезаю в Интернет и прочесываю сайты в поисках подходящих вакансий. Все предлагаемые должности кажутся мне гораздо интереснее той, что занимаю я: глава такого-то комитета по надзору или ректор такого-то университета. Раньше я рассылала свои резюме по всем указанным адресам, но бросила это занятие, когда уже больше не могла читать сухие письма с отказами: «К сожалению, мы рассматриваем кандидатуры только квалифицированных специалистов. Желаем удачи». Все это жутко меня угнетало, лишний раз доказывая: жизнь и кино – совершенно разные вещи. На экране молоденькая инженю всегда находит шикарную работу, не имея ни образования, ни опыта, а потом внезапно оказывается на высоте и поражает коллег, проявив недюжинную деловую хватку. Инженю не занимается неблагодарным трудом под пятой у бездушного начальника, который хмуро взирает на нее исподлобья, если вдруг ей понадобится отпроситься на полдня, чтобы отдать свою почку или родить ребенка. «Ну, если вам очень надо», – недовольно протянет босс, качая головой и удивляясь, как его угораздило нанять такую лентяйку.

Точно таков мой шеф. Говард Ширер – хвастливый надутый индюк с лысеющей головой – всегда приходит в крайнее удивление, когда в субботу или на Рождество я беру выходной, а не кручусь как белка в безумном колесе судебных дел. Он любит повторять: «В начале карьеры я вкалывал по двадцать пять часов в сутки! Эти юристы нового поколения, которые только и болтают о «качестве жизни», думают, что им все дается задаром». Еще он любит сопровождать фразу «качество жизни» непристойным жестом сред него пальца, грозить указательным пальчиком и изображать «кавычки», сгибая средний и указательный на манер заячьих ушей. Ненавижу его.

Итак, я сидела в кабинете и раскладывала компьютерный пасьянс. (Как в наше время кто-то вообще успевает делать свою работу, когда компьютеры в офисе забиты играми и снабжены выходом в Интернет? Может, только я провожу девяносто процентов рабочего дня в сети, перелистывая виртуальные страницы светских хроник и модных каталогов, а в оставшиеся десять процентов времени лихорадочно пытаюсь выполнить все запланированное?) И в этот момент ко мне ввалился Ширер Дерьмовый собственной персоной, на ходу прокашливаясь и почесывая в паху. Еще одна омерзительная привычка моего босса: он постоянно тормошит свои яйца, перекладывая их поудобнее, и очень часто делает это перед тем, как протянуть ладонь для рукопожатия.