Скорее мертвый, чем живой - [39]

– Сегодня вечером я принесу тебе что-нибудь вкусненькое, старик, – пообещал он, – а то я совсем тебя забыл. – Он нежно погладил кота.

Потом он взял с собой экземпляр энциклопедии и отправился в путь. Он хотел сделать вид, что распространяет книги, а если дом Криспина окажется пустым, то и побывать в нем.

На вокзале Джордж купил газету и сел в поезд. Об убийстве в газете не было ни слова, но зато он прочел, что у одного врача угнали темно-зеленый «Форд». Он сложил газету и сунул ее в карман. Глядя из окна поезда, Джордж думал о Бранте и Коре. Он не хотел, чтобы они вышли из этой истории безнаказанными. Он хотел сходить к ним и пригрозить полицией, если, конечно, они еще не убежали вместе с деньгами.

В Три-Бриджсе Джордж вышел из поезда и пешком отправился в Коптхон. Приблизительно через час он дошел до развилки дороги, одна из которых вела к дому Криспина. Он остановился, огляделся и прислушался. Ничего подозрительного он не заметил. Тогда он вынул из портфеля экземпляр энциклопедии и зашагал по узкой дорожке.

Чем ближе Джордж подходил к дому, тем больше нервничал. Здесь было тихо и отчужденно, и можно было слышать только шорох ветра в листве да щебетание птиц. Все вокруг было тихо и мирно, но на душе Джорджа было неспокойно. Перед садовой калиткой он остановился, еще раз огляделся и вздохнул, словно набираясь мужества. Он должен забрать хлыст! Любой ценой! А что, если там его уже ждет полиция? Тогда он скажет, что просто распространяет книги. Ему должны поверить. Ведь он не похож на убийцу…

Джордж еще раз вздохнул и толкнул калитку, а потом осторожно пошел по тропинке. В воздухе приятно пахло свежей травой. Дойдя до дома, он постучал в дверь. Пот заливал ему лицо, когда он вот так стоял перед дверью. Каждый его нерв был напряжен. На стук никакой реакции. Он подавил в себе панический страх, который начал его охватывать, и снова постучал. В доме, кроме Криспина, видимо, никого не было. А тот был мертв. Джордж неуверенно нажал ручку, и дверь открылась. На цыпочках он подошел к комнате и заглянул в нее. Внезапно он словно окаменел. Потом ноги его затряслись, а к горлу подступила тошнота.

В комнате никого не было. Прошла, наверное, минута-другая, прежде чем он вновь обрел спокойствие и смог двигаться. Он вошел в комнату и недоверчиво посмотрел на то место, где ночью лежал труп. Потом его взгляд перекочевал на стенку. Красное пятно на ней исчезло. Он что, сошел с ума? Уж не сыграла ли с ним злую шутку его фантазия? Не могло ли случиться, что все это ему только пригрезилось? Он с диким видом огляделся вокруг и вдруг вздрогнул. На шкафу лежал хлыст… Это был уже не сон, а реальность! Он даже мог видеть маленькую белую бирку с ценой. Джордж проскользнул к шкафу и взял хлыст. Какое-то время он стоял неподвижно, глядя на это доказательство реальности всех событий.

А потом в тишине комнаты он услышал голоса, которые перекрывали щебетание птиц и жужжание пчел. Крепко держа хлыст в руке, он подошел к двери и прислушался. Где-то позади дома в саду говорили мужчины. В слепой панике Джордж выскочил из дома, перебежал через тропинку и присел за живой изгородью на колени. Тут он обнаружил грязную канаву, которая тянулась вдоль сада. Он осторожно соскользнул в нее и пригнул на себя ветки, чтобы его не было видно.

Он выжидал. Потом услышал шаги. Четыре человека вышли из-за угла дома: бармен, два грека и полная светлая кассирша. Блондинка, держа сигарету в углу рта, посмотрела на дом.

– Он кого-нибудь ожидал к себе? – спросила она.

Бармен в отчаянии пожал плечами. Он плакал.

– Я не знаю, – сказал он. – Он ничего мне не говорил.

Блондинка неожиданно села на траву всего в нескольких метрах от того места, где прятался Джордж.

– Садитесь. Приятно посидеть на солнышке.

Бармен и оба грека опустились на траву рядом с ней. Они казались смущенными и беспокойными, бармен все еще плакал.

– Не устраивай здесь театра! – внезапно набросилась на него женщина. – В конце концов, я его мать. Значит, плакать надо мне!

Бармен вытер платком глаза.

– Ты жестокий человек, Эмили, – сказал он. – Какие похороны сына!

Женщина прищелкнула своими толстыми пальцами.

– Ему это безразлично. Он не верил в бога. – Она молча уставилась на траву. – Что мне оставалось делать? Оставить его в доме, чтобы нашла полиция? Они бы набросились на нас, как свора собак! Разве мы мало учинили зла?

Поскольку бармен на это промолчал, она продолжала:

– Кто это был, как ты думаешь?

– «Месть принадлежит мне», – сказал господь, – ответил бармен и пощипал себя за усы.

– Меня не обманешь, Макс, – сказала Эмили. – Я знаю, о чем ты думаешь.

– Да?

– С полицией мы дела иметь не будем, – заявила она. – Он бы этого не одобрил. Но мы сами можем узнать, чьих это рук дело, и взять реванш.

Макс огляделся.

– Да еще эти деньги, – сказал он. – Он не должен был их привозить сюда! Семьсот фунтов!

– Перестань ломать себе голову из-за денег! – перебила она его. – Или ты плачешь по ним?

– И потом – пистолет! – продолжал Макс, словно не слыша ее. – Нож – это я еще понимаю. Но убить из пистолета! Значит, это сделал человек, которого мы не знаем.