Сколько стоит моя жизнь - [39]

В моей голове крутились мысли одна чернее другой. На пол полетел второй смятый бумажный стаканчик из-под кофе. Я отчаянно пыталась придумать выходы из сложившейся ситуации. А если вернуться в Тарасов и просто сказать клиенту, что я не нашла Юлию? Не повторю ли я судьбу Ивана Кузьмича? Не лишит ли Грибов и меня лицензии? Пусть только попробует! Я этого не допущу. У него свои ресурсы, у меня – свои. У меня много друзей в полиции. Моими клиентами были высокие тарасовские чиновники. Все они остались довольны результатами моей работы и в знак благодарности предлагали свою помощь, если она, конечно, когда-нибудь мне понадобится. Я представила себе, что звоню кому-нибудь из них и жалуюсь на то, что не смогла найти общего языка с одним из своих клиентов. Для меня это был нонсенс. А если пожаловаться не чиновнику, а бандиту? У меня и в этой среде имелись знакомые, которые кое-чем были мне обязаны? Этот вариант мне нравился больше, но и он не слишком вдохновлял. Я чувствовала, что должна разрулить ситуацию, в которую попала, собственными силами. Прежде всего мне нужно было понять, есть ли у Грибова слабые стороны и какие именно.

Владимир, помощник директора фирмы «Бригадир», по пути в офис этой строительной фирмы так характеризовал своего босса: «У Павла Игоревича непростой характер… Для него невозможного практически нет… Он сам решает, что логично, а что нет… Грибов в гневе очень, очень страшен»… Познакомившись со своим клиентом, я убедилась, что у него действительно непростой, к тому же сумасбродный нрав. К счастью, его гнева мне удалось избежать, и это несмотря на то, что я позволяла себе высказывать свое собственное мнение и не всегда соглашаться с Павлом Игоревичем.

А вот мой предшественник Дедикин испытал на себе всю силу скверного характера Грибова. Иван Кузьмич признался, что ему противно вспоминать об этом человеке, не то что говорить о нем. А еще бывший опер и опять-таки бывший сыщик посоветовал мне держаться от него подальше. Я не придала этому предостережению сколько-нибудь серьезного значения, и, похоже, что зря.

Впрочем, кое-кто был и не такого уж плохого мнения о Грибове. Алферьевы считали его очень даже выгодной партией для своей дочери, ведь он одевал и обувал их Юляшу, пылинки с нее сдувал. Мать особенно оценила, что Павел отремонтировал их деревенский дом и провел туда воду. Я собственными глазами видела облицованный белым сайдингом фасад и зеленую металлочерепицу на крыше. Не так уж накладно было владельцу крупной строительной компании задобрить мать своей молодой сожительницы. А что до бутылки виски, которую Грибов привез в подарок Юлькиному отцу на день его рождения, то это и вовсе сущий пустячок для него. Однако он сильно запал дяде Пете в душу. Много ли этому пьющему деревенскому мужику надо? Так что мнение Алферьевых о Павле Игоревиче было слишком субъективно, и я не могла на него ориентироваться.

И Владимир, и Иван Кузьмич, и Алферьевы были в разной степени зависимы от Грибова. Помощник его боялся, бывший частный детектив был на него обижен, а тетя Оля с дядей Петей были ему благодарны. А вот Сергей, двоюродный брат Павла, скорее всего, не был ничем ему обязан, зато знал его лучше многих. И как же он охарактеризовал Грибова? Я стала вспоминать наш разговор в вагоне-ресторане поезда Тарасов – Москва. Сергей сказал, что Павел большой любитель пустить пыль в глаза, а затем добавил: «Все думают, что он такой строгий и бескомпромиссный, но на самом деле он такой же, как все». Можно было подумать, что мой попутчик говорил совсем о другом человеке. Или Грибов действительно не такой уж монстр, а только бросает понты?

Если это так, то я излишне перемудрила с дальнейшими планами своего клиента. Может, он действительно хочет лишь взглянуть в Юлькины бесстыжие глаза и не более того? Но разве для этого не достаточно знать, где она живет, чтобы встретить ее около дома? Зачем ему подробная фотохарактеристика мест, в которых она бывает? Допустим, для того, чтобы подкараулить ее одну, исключив столкновение с Зинченко. Но разве Грибов с его спортивным телосложением испугался бы этого толстопузого мужика? Конечно, не испугался бы.

Чем больше я думала о своем клиенте, тем явственней осознавала, что он решил меня использовать для того, чтобы самым жестоким образом отомстить Алферьевой. Если не убить он ее собирался, то каким-то образом наказать, например, лишить здоровья, красоты. А это означало, что Грибов мог меня серьезно подставить. Если с Юлей здесь что-нибудь случится, то подозрения сначала падут на Ткачука, но потом выяснится, что он не при делах. Украинская милиция продолжит поиски преступника и рано или поздно выйдет на меня. Это ведь не так сложно – я оставляла Руслану Ивановичу номер своего телефона. А симка-то была куплена в Киеве по моим настоящим документам. И Виктору, который решил, что я младшая сестра Ткачука, я свой паспорт показывала. Еще не хватало того, чтобы местная милиция объявила меня в международный розыск!

Я понимала, что Алферьева серьезно провинилась перед Грибовым, но я была сторонницей законных методов наказания. Павел Игоревич мог предъявить ей счет за моральный и материальный ущерб, потребовать вернуть компромат, но не должен был посягать на ее здоровье и жизнь.