Склад = The Warehouse - [64]

Добс поднял брови и посмотрел на Сиобхан.

– Сколько времени?

– Два месяца, – сказала она. – Может быть, больше.

– Надо быстрее, – сказал Добс, и это прозвучало не как предложение. – И создайте команду, которая занималась бы исчезновением сигналов. Даже если для этого потребуется выделить людей, которые бы только и делали, что сидели в комнате и смотрели на экран.

Сиобхан раскрыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но потом передумала.

– Хорошо, – сказал Добс. – Это все.

Трое техников поднялись с мест и гуськом, едва не наступая друг другу на пятки, вышли из зала в освещенное пространство за дверью, которую забыли закрыть. Дакота встала, закрыла дверь и вернулась на свое место.

Добс составил пальцы двускатной крышей и некоторое время помолчал.

– Иногда надо взглянуть на дело свежим взглядом, – наконец сказал он. – Не могу поверить, что мы не догадывались последить за исчезновением сигнала от часов. Ты, – он кивнул в сторону Пакстона, – заметил вмешательство в автомат Облачной Точки. Пожалуй, насчет тебя я ошибался.

Пакстон не знал, что ответить. Он просто купался в похвале Добса, как купается в солнечном свете птица в холодный день.

– Забудь о работе при сканерах, – сказал Добс. – Продолжай высказывать подобные соображения, именно для этого я тебя в нашу команду и включил. Выйдите с Дакотой, поговорите с людьми. Осмотритесь. Придется износить немало старомодной кожаной обуви, чтобы вытрясти решение. Оба можете идти. Постарайтесь принести мне что-нибудь полезное, ладно?

Дакота встала, отодвинув стул, и повернулась к двери. Пакстон помедлил, думая, что надо бы обсудить еще одну тему. Добс упорно смотрел на стол перед собой, и Пакстон знал, что совершает ошибку, поднимая эту тему, но все равно спросил:

– А этот человек, которого вчера сбил трамвай… И остальные?

– Позор, черт возьми, – сказал Добс. – А что еще?

– Может, мы должны что-нибудь предпринять? Видели когда-нибудь станции метро со стеклянной стеной перед путями. Двери не открываются, пока поезд не остановится у перрона. Тогда никто не может упасть на пути. Или, знаете…

Добс встал и положил руки на спинку стула. Наклонился вперед.

– А знаешь, во что это обойдется? Мы об этом думали. Миллионы, если сделать такое на всех станциях. Воз и ныне там. Наверху не хотят тратиться на это. Поэтому мы усиливаем наряды. Делаем, что можем. Глядишь, в следующий раз будешь лучше представлять себе, что тут и как, и мы сможем избежать подобных жертв.

Слова застряли у Пакстона в горле. Такого рода соображения ему в голову не приходили. Так это его вина? На мгновение ему показалось, что Добс так не думал, но от этого ничего не менялось. Пакстон выругал себя и подумал, что надо было уйти после похвалы, не заводя разговора о погибшем.

– Чего ждешь, сынок? – сказал Добс и указал рукой на дверь. – Возвращайся к патрулированию.

Пакстон кивнул и только тогда заметил, что Дакота уже ждала его, слушая их разговор из коридора. Они молча прошли вестибюль, сели на трамвай в сторону променада и сделали на нем почти полный круг, когда Дакота сказала:

– Это не твоя вина.

– Похоже на то.

– Просто у Добса такое настроение, – сказала она. – Но ты у него теперь на хорошем счету, а только это и имеет значение.

– Верно, – сказал Пакстон. – Верно. Только это и имеет.

Выйдя из лифта, он сказал себе, что обязательно надо проверить свой рейтинг под конец смены.

Гибсон

Время пришло. Пришло время сказать вам, кто унаследует мое дело после моего ухода.

Хочу, чтобы все вы знали: это было непростое решение. Мне пришлось принять во внимание множество факторов. Учесть много такого, что не давало мне уснуть по ночам, а со сном у меня дела обстоят неважно, так что эти последние несколько недель приятными не назовешь.

И я подумал: чертовски непросто будет все это объяснить. Потому что многое из того, что связано с моим решением, представляется разумным на бумаге, но есть еще и много такого, что представляется разумным только у меня в голове. И вот это-то, что у меня в голове, всякий раз, как пытаюсь изложить словами, получается очень путано.

Но, в конце концов, решать мне. Тут дело не в одном человеке. Речь идет о благополучии всей компании. О выполнении обещаний, касающихся Облака и данных мною себе – что мы будем заниматься не только перемещением товаров из одного места в другое. Что будем стараться изо всех сил и сделаем мир лучше предоставлением рабочих мест, медицинских услуг и жилья. Снижением выброса в атмосферу парниковых газов, удушающих нашу планету. Что будем жить с мечтой, что наступит день, когда люди снова смогут выходить на открытый воздух круглый год.

Я хочу поблагодарить Рея Карсона за годы, отданные им на служение Облаку. Этот человек работал в нем с самого начала. Он мне как брат. Никогда не забуду доброты, проявленной им в первый вечер существования компании, в тот вечер, когда мне хотелось выпить с ним за ее успехи, а у меня не хватило денег на выпивку. Тогдашний поступок Рея – верная характеристика его человеческих и деловых качеств. И таких свойств у него целое море. Я знаю: все вы думаете, что я назову преемником именно Рея. Все новостные сети земли, даже все те, владельцем которых являюсь я, сообщали именно о таком выборе.