Склад = The Warehouse - [46]

Цинния покачала головой:

– О, Нью-Йорк. Не люблю я Нью-Йорк.

Пакстон засмеялся:

– Погодите, как это? Кто же не любит Нью-Йорк? Это все равно что… не знаю, не любить Париж.

– Он такой огромный. И грязный. Не оставляет никому личного пространства. – Она свела локти перед собой, как будто шла в тесном коридоре. – Париж тоже не бог весть что.

– А здесь, по-вашему, лучше?

– Ну, я этого не говорила, – сказала Цинния, приподняла бровь, но сразу же опустила. – Это… вроде… не знаю.

– Это как жить в гребаном аэропорту, – сказал Пакстон, понизив голос, как будто кто-то мог его услышать и сделать замечание.

Цинния засмеялась. Звуки соскальзывали с ее губ, будто смазанные маслом. Она широко раскрыла глаза, как будто звук собственного смеха удивил ее. Как будто хотела бы втянуть смех обратно. Наконец она сказала:

– Именно так я вчера и подумала. Шикарно, как в аэропорту.

Цинния допила водку, махнула рукой бармену, чтобы налил еще.

– Надеюсь, вы меня простите, но я сегодня оторвусь. – Она подняла палец в воздух. – И оставьте свои рыцарские манеры. На этот раз плачу я.

– Нравятся мне женщины без предрассудков, – сказал Пакстон и сразу же пожалел об этом. Ему показалось, что он хватил через край. Но Цинния подняла бровь, и эта бровь вдруг приобрела совершенно другой вид. Она выглядела как галочка, которыми отмечают сделанные дела, и обрамляла большой прекрасный глаз. Он видел белок, со всех сторон окружавший зрачок.

– Итак, – сказал, осмелев, Пакстон, – есть какие-нибудь причины для неучастия в светской жизни?

– Ноги.

– Ноги?

– В первый день я ужасно сглупила, вышла на работу в сапогах. – Бармен поставил на стойку только что наполненный стакан. – Спасибо. – Она немного отпила. – Потому что не было кроссовок. Теперь есть. Надо было подумать об этом заранее. У вас, наверно, тоже работа на ногах.

Пакстон подумал, можно ли рассказать ей о борьбе с «Забытьём». Вряд ли это было тайной. Добс не предупредил, что об этом нельзя никому говорить. Иногда рассказать полезно. К тому же это могло произвести на нее впечатление: едва он попал в команду, ему сразу же дали особое поручение.

– Тут проблема с «Забытьём», – сказал Пакстон. – Начальство считает, что я могу пригодиться, поскольку работал в тюрьме. Типа, что я эксперт по контрабанде. На самом деле это не так. Но… уж лучше так, чем торчать на сканировании. Я люблю сложные задачи.

– Потому и стали изобретателем?

– Не знаю, можно ли это так назвать, – сказал он, обхватив основание кружки и глядя в пену. – Я ведь изобрел лишь одну вещь. Вернее, взял уже существовавшие продукты и немного их усовершенствовал.

– Да, но вы это сделали.

Он улыбнулся:

– А теперь я здесь.

Что-то в том, как он произнес эти слова, заставило Циннию напрячься. Пакстон понимал, что тон последней реплики совершенно не соответствовал впечатлению, которое он хотел произвести, но он не смог удержаться. Он слегка повернулся от Циннии к пиву. Воспоминание о сказанном жгло в горле, как горячий уголь.

Краем глаза он заметил, как что-то блеснуло. Цинния подняла свой стакан.

– Я тоже здесь, – сказала она с коротким смешком и слегка склонила голову набок.

Он стукнул своим стаканом о ее, и они выпили.

– Так расскажите поподробней об этом «Забытье», – сказала Цинния. – Надо полагать, у вас тут есть доступ ко всему.

– Пока не знаю. Я ведь здесь меньше недели. Наверняка есть двери, которые мне не открыть. Но пока я с такими не сталкивался.

– Видели бы вы склад, – сказала Цинния. – В нем конца-края не видно. И это далеко не все. Есть целый ряд зданий, в которые доступ для меня закрыт.

– Да, верно, – сказал он. – Круто было бы посмотреть, что там.

– Я бы с удовольствием погуляла по территории. Увидеть все сразу, понимаете? Здесь есть просто невероятные вещи.

У нее на губах появилась улыбка, но Цинния поднесла к ним стакан, и улыбка исчезла. Пакстон подумал над ее словами. Неужели хочет, чтобы он провел для нее экскурсию? Он даже не знал, можно ли это. Или она хочет оказаться с ним наедине?

– Не знаю, можно ли это, но если разрешат, я вам сообщу, – сказал он.

– Идет, – сказала она с явным разочарованием.

– Кто знает. Я могу спросить. – Он взглянул на Циннию. – Итак. Вы говорили следующий шаг – преподавать английский в другой стране, верно? Так вы этого хотите?

Она пожала плечами:

– В других странах жизнь дешевле. Я немного устала от Америки.

– Это не рай, но тут лучше, чем в других странах. У нас по-прежнему есть чистая вода.

– Чтобы получить чистую воду, есть огонь и йод в таблетках.

– Я не то имел в виду. Сказать по правде, я немного вам завидую. Убраться отсюда было бы неплохо.

– Так почему этого не сделать?

– Чего?

– Почему не уехать?

Пакстон помолчал. Подумал. Отхлебнул пива. Поставил стакан. Оглядел почти пустой бар. Посмотрел через входную дверь на сверкающий интерьер «Живи-Играя». Он не знал, как ответить на этот вопрос. Она сказала это так, как будто уехать так же просто, как взять стакан и поднести к губам. Как будто это нечто такое, что он легко может сделать.

– Не так-то просто… – сказал он.

– Обычно просто.

– Как? Скажем, уйду я сейчас отсюда, выйду за дверь. Как заработать на жизнь? Куда я пойду?