Скиталец - [20]

— Все поле было завалено мертвыми телами, милорд.

— Но не нашими, за что хвала Господу и Его святым.

Его светлость перевел взгляд на нескольких лучников, которые уныло плелись на юг.

— Эй, ребята, пошевеливайтесь, — крикнул он по-английски, — скоро сюда нагрянут шотландцы!

Толстяк снова посмотрел на Томаса и ухмыльнулся.

— Скажи, что бы ты делал, не окажись тут по случайности меня? — спросил он по-прежнему по-английски. — Перерезал бы Пугалу глотку?

— Если бы не было другого выхода.

— А его люди перерезали бы глотку тебе, — добродушно заметил лорд Аутуэйт. — Он редкостный негодяй, этот Пугало, сущая отрава. Одному Господу ведомо, почему его матушка не утопила это дерьмо в отхожем месте сразу после рождения. Правда, она и сама была чертовой ведьмой, каких еще поискать!

Как и многие лорды, для которых родным языком был французский, Аутуэйт выучился английскому от слуг своих родителей и поэтому изъяснялся хотя и бойко, но довольно коряво.

— Он заслужил, чтобы ему перерезали глотку, этот Пугало, еще как заслужил, но верно и то, что с ним лучше не связываться. Плохо иметь такого врага. Ежели у него на кого зуб, он душу заложит, лишь бы отомстить. Хотя, с другой стороны, этот малый уже нажил себе столько врагов, что для новых, пожалуй, не осталось места. А больше всех он ненавидит сэра Уильяма Дугласа.

— Почему?

— Да потому, что он побывал у Уилли в плену. Заметь, среди местных трудно найти такого, кто за всю свою жизнь ни разу не побывал в плену у Дугласа, а кое-кому из нас даже посчастливилось сцапать самого старину Уилли и в отместку подержать пленником у себя. Но вот с бедняги Джеффри Дуглас содрал такой выкуп, что чуть ли не пустил того по миру. У него и слуг-то осталось всего ничего, десятка два, а если в кошельке найдется больше трех полупенни, я сильно удивлюсь. Пугало — бедный человек, очень бедный, но он гордый, и это делает его вдвойне опасным. Плохо иметь такого врага, очень плохо.

Лорд Аутуэйт умолк, а потом добродушно поднял руку, приветствуя группу лучников, носивших его цвета.

— Замечательные ребята, просто замечательные. Итак, мне не терпится послушать про эту битву при Вадикуре. Правда ли, что французы потоптали собственных лучников?

— Правда, милорд. Генуэзских арбалетчиков.

— Ну-ка расскажи мне, как все это было.

Лорд Аутуэйт получил от своего старшего сына письмо, в котором рассказывалось об этой битве в Пикардии, но ему очень хотелось услышать о схватке от человека, который сам, лично, стоял на том длинном зеленом склоне между селениями Вадикур и Креси. Томас поведал ему, как ближе к вечеру враг устремился в атаку и как туча добрых английских стрел, летящих вниз по склону, повергла блистательное воинство короля Франции в беспорядочное бегство, как бились и ржали кони, как кричали, падая с седел, люди. Он рассказал, как, несмотря на страшные потери, французы рвались вперед и как некоторые из них под смертоносным дождем все-таки прорвались сквозь наспех вырытые траншеи и вбитые частоколы, чтобы сойтись с англичанами лицом к лицу. Он рассказал, что к концу битвы у лучников не осталось стрел, что пальцы их были стерты в кровь, а все поле завалено трупами людей и животных и даже само небо казалось сбрызнутым кровью.

Этот рассказ занял у Томаса все время, пока они спускались по склону. Дарем уже скрылся из виду. Элеонора с отцом Хоббом шли позади, ведя кобылу, и порой вставляли собственные замечания, в то время как два десятка слуг лорда Аутуэйта ехали по обе стороны и тоже с интересом прислушивались к повествованию о битве. Рассказывал Томас хорошо, живо и, судя по всему, нравился как лорду, так и его воинам. Молодой Хуктон вообще был обаятельным малым, умевшим внушать людям симпатию, хотя у некоторых, таких как сэр Джеффри Карр, эта способность пробуждала зависть.

Сэр Джеффри обогнал их и на ходу указал на молодого лучника, как будто посылая проклятие. Томас в ответ сотворил крестное знамение. Сэр Джеффри сплюнул.

Лорд Аутуэйт бросил на Пугало сердитый взгляд и снова заговорил с Томасом по-французски:

— Я не забыл про письмо, которое показал мне твой священник, но, полагаю, ты не собираешься прямо сейчас покинуть нас и отправиться с ним в Дарем? У нас есть враги, с которыми предстоит сразиться.

— Могу я встать в строй вместе с лучниками твоей светлости? — спросил Томас.

Элеонора прошипела что-то неодобрительное, но оба мужчины оставили ее недовольство без внимания. Кивнув в знак согласия, лорд Аутуэйт жестом велел Томасу спешиться и сказал:

— Одно меня озадачивает: с чего это король, наш господин, доверил столь важное поручение столь юному человеку?

— И вдобавок столь низкого происхождения? — спросил Томас с улыбкой, зная, что на самом деле лорда Аутуэйта смущало именно это.

Его светлость рассмеялся оттого, что его раскусили.

— Ты говоришь по-французски, молодой человек, но носишь лук. Кто ты? Низкого или высокого происхождения?

— Я не принадлежу к черни, милорд, но рожден вне брака.

— А! Вот оно что!

— Кроме того, милорд, король послал меня не одного, но вместе с капелланом и с рыцарем из своей свиты. Однако в Лондоне оба они захворали, да там и остались. Ну а я продолжил путь без них, только с теми двумя спутниками, которые сейчас со мной.