Скил 2. Тропы зверей - [22]

Сейчас же встреченные нами заражённые вели себя нестандартно. Не всех это коснулось – пустыши вели себя как обычно, а вот все более развитые - они двигались… причём двигались примерно в ту же сторону, что и мы. Это не было движением орды, когда все срываются с места и несутся куда-то в едином порыве; и на монотонное движение к какой-то только им понятной цели это тоже не походило. Просто иногда они вдруг разворачивали морды и неспешно уходили в том направлении. Причин этого не понимал ни я, ни более опытный житель Улья Маньяк – когда я обратил его внимание на эти перемещения, он только пожал плечами, сказав:

- Хм… не знаю, брат. Я о такой фигне даже не слышал никогда…

Заметил я всё это не сразу, но наблюдать за тварями в последнее время мне приходилось частенько…Почему именно мне и почему приходилось? Именно мне потому, что Резкий, в силу своей неопытности, мог не обратить внимания на что-то очень важное; а Маньяк, в силу лёгкости своего характера, предпочитал просто «не париться»! Я иногда просто поражаюсь, как со своей «лёгкостью характера» он жив-то до сих пор, в нашем-то не лёгком мире!

А приходилось… хм… это как раз ещё один момент, почему меня напрягали заражённые. Я уже не раз упоминал, что мне посчастливилось появиться в относительно спокойных местах: территории, подконтрольные тройственному союзу стабов Нора, Рок и Спецура, и прилегающие к ним земли с одной стороны граничили со множеством пустых кластеров. Там вообще одни леса, где, может быть, на три кластера одно зимовье найдется, а может и нет, и через эту своеобразную преграду к нам особо никто не рвётся. Да и остальная местность напоминает Сибирь в моём прежнем мире, где средняя плотность населения - полтора человека на два квадратных километра. Частенько, правда, попадаются сёла и деревни, а это всякий домашний скот, но в то же время многие из этих поселений - в три покосившихся дома, с которыми в Улей попадают пять с половиной пенсионеров. Причём один из этих пенсионеров Ленина живым помни! Агась, а другой царя, причём не последнего! Правда, по соседству с ними может жить медведь, к перезагрузке успевший нагулять жира перед зимней спячкой и за счёт этих запасов разившийся сразу до матёрого спидера; с его изначальной массой и когтями, он способен жрать лотерейщиков. Но сути дела это не меняет – кластеров с большими городами мало, а значит, мало мяса и, как следствие, сильных заражённых тоже немного.

С другой стороны, там, где расположена Спецура, тварей сильно прореживают внешники. Они бы и Спецуру, так сказать, проредили – стаб находится не так далеко от их баз, но мешает окружающая его чернота. Да и далековато всё же для планомерной осады, а рейды внешников… Ну так спецуровцы как раз на эти рейды и охотятся!

Но я увлёкся географией «родного края», так вот, напрягающий меня момент - развитые заражённые, по вышеуказанным причинам, у нас хоть и появляются, но бывает это редко. Сейчас же за три дня путешествия я видел и руберов со свитой, и кусачей, а уж о прочих и не говорю, и попадалось всё это счастье на удивление часто! Маньяк даже пару раз порывался поохотиться на бредущие «во чистом поле» попутным курсом небольшие стайки заражённых, но я его осаживал - что-то здесь явно не так, лучше лишний раз не рисковать.

Меж тем к нам подкралась простая и понятная, но от того не менее важная угроза – угроза голода! Шли мы по лесам, регулярно выбираясь к опушкам, чтобы осмотреться и сориентироваться на местности. Но к поселениям не выходили и пополнить запасы продовольствия, как это обычно делают рейдеры, не могли – магазинов-то посреди леса никто почему-то не ставит! И в результате у нас просто закончилась еда. Проблема, конечно, не угрожает нам немедленной и лютой смертью, но её необходимо решать.

- А жрать-то как хочется! – Вздохнул Маньяк. – Аж живот подводит.

- А закрома пусты, - ответил я. – Надо бы задуматься насчёт продовольствия.

- У меня есть две банки тушёнки, - сказал Резкий.

- Вот ты мышь-экономка!!! – возмутился Маньяк. – Друг тут с голоду помирает, а ты тушёнку зажал?!

- Не зажал, а заначил! – резонно возразил Резкий.

- И правильно сделал! – поддержал его я. – А то один ходячий кишечник давно бы уже все сожрал! Орешки антистрессовые у Резкого уже все сточил? – Маньяк насупился (Резкий, как и я в своё время, попав в Улей решил, бросить курить, но процесс отказа от никотина у него проходил более мучительно, и он таскал с собой полные карманы орехов, чтоб хоть как-нибудь заглушить абстиненцию). – То-то!

- Ладно! – махнул рукой Маньяк. – Давайте пожрём уже. Делим по-честному – банку вам, банку мне?

- Вот и кто из нас после такой делёжки мышь? – ехидно осведомился Резкий.

- Эх! – вздохнул я. – С кем я общаюсь? Резкий и Маньяк – звучит серьёзно! А на деле «кишечник» и «мышь»!

Маньяк в ответ заржал. А через секунду его смех подхватил и Резкий. Мужики за прошедшее время неплохо сдружились, что не могло не радовать.

- Ладно, в следующее место, где можно будет разжиться харчами, обязательно завернём.

Серые высотки многоэтажек, освещённые ярким солнышком, не выглядели опасно, но я, заняв наблюдательную позицию, уже битых полчаса продолжал рассматривать их в бинокль. Место удачное: бетонных многоэтажных муравейников, в которых можно разместить множество людей, немного – видимо, в Улей попал лишь небольшой кусок города, так нередко бывает; и цель нашего визита в город отсюда хоть и не полностью, но видна – через просвет между домами отчётливо просматривается вход в один из магазинов популярной в моём мире сети супермаркетов. Торговая точка расположена на первом этаже жилого здания, у входа стоят пара заражённых, судя по сохранившемуся гардеробу, свежие – стоят, покачиваются, как это у них заведено, перекатываясь с пяток на носки, в общем, признаков беспокойства не проявляют, значит, сильных заражённых поблизости быть не должно