Скифские империи. История кочевых государств Великой степи - [25]

В скандинавской саге об Олаве Святом содержится рассказ о походе двух викингов по имени Карли и Гуннстейн вокруг Северного мыса в Бьярмаленд на беломорском побережье, где они наторговали шкур в городе Бирке, что в устье Двины, близ того места, где сейчас стоит Архангельск, продолжили путь и разорили храм и идола Йомалы[75], главного божества финских племен; они взяли чашу с серебряными монетами, покоившуюся у него на коленях, сняли золотые украшения с его шеи и затем забрали из гробниц похороненных там вождей сокровища и драгоценности; унеся с собой все, что там было ценного, они удалились под защиту своих кораблей. Алчные северяне, по-видимому, предпринимали множество подобных попыток поживиться за счет богатств и товаров, накопленных бьярмами в городах благодаря торговле и ремеслу; и около IX века викинги заложили поселение Колмогоры (Холмогоры) на острове в устье Двины, где впоследствии, в XIII или XIV веке, новгородцы воздвигли монастырь под предводительством своего воеводы Стефана, с которого впоследствии туземцы заживо содрали кожу[76], и завоевали и обратили в христианство процветающее царство Бьярмаленд. В X веке король Норвегии Эрик, сын Харальда Прекрасноволосого, отправился в морской поход в Белое море и, высадившись на тамошних берегах, как рассказывают саги, бился во многих битвах и одержал много побед. Его сын Харальд Серая Шкура спустя годы также вторгся в страну, сжигая и уничтожая все возделанные поля и деревни, лежавшие на его пути; и, полностью разгромив бьярмов в ожесточенной битве на Двине, ушел с их земли, опустошив ее и превратив в пустыню. Скандинавский скальд того времени Глумр Гейрасон такими словами воспевает этот набег: 

Я видел, Харальд гнал мечом

Кровавым племя бьярмов.

В ночи они бежали прочь,

И град горел им вслед.

То было на брегах Двины,

Где вырос лес мечей,

Героем был бы признан тот,

Кто б мир туда принес.

Перевод К. Волгина 

По свидетельствам, собранным Мюллером, Великая Пермь была завоевана в XII веке вышеупомянутым святым Стефаном Пермским, русским новгородцем, который изобрел пермяцкий алфавит и основал монастырь в устье реки Двины. Эверт Избрант Идес[77] в своем повествовании о путешествии по Сибири в 1692 году описывает жителей Великой Перми и замечает, что «народ здесь говорит на языке, который не имеет ничего общего с московским, а скорее близок к немецкому языку населения Лифляндии; кое-кто из моих спутников, знавших этот язык, понимал многое из местного наречия». Он рассказывает, что их столица – очень большой и богатый город, окруженный соляными варницами, в котором живет «много видных купцов и ремесленников, искусных главным образом в работах по серебру, меди и кости»; однако замечает, что «у них нет крупных поселений или городов и они живут в основном в маленьких деревнях, разбросанных там и сям в обширных лесах», и добавляет, что их территория граничит с лесом. «По одежде и внешнему облику, – говорит он, – как мужчины, так и женщины мало отличаются от русских… Они исповедуют православие, являются подданными их царских величеств и платят им положенную дань; однако же не знают никаких наместников или воевод, а выбирают сами себе судей… Все они, кроме тех, которые живут по одной стороне реки Сысолы, промышляют серой пушниной и обрабатывают землю».

Самые древние обитатели Крыма, о которых до нас дошли хотя бы какие-то сведения, – это кельтское племя киммерийцев, которое, будучи изгнанным оттуда скифами, вернулось на Дунай; а скифы были вытеснены из Северной Персии царем Ассирии Нином и завладели всей страной, носящей их имя. Остатки киммерийцев, найдя убежище в горных районах Крыма, впоследствии стали известны под именем тавров, и этому народу приписывают множество пещер в скалах Инкермана[78]. Примерно за 1700 лет до Рождества Христова амазонская царица повела своих воительниц за Дон и учредила в Тавриде культ Марса и Дианы, на чьих алтарях дикие тавры приносили в жертву всех чужаков, которые высаживались на их берегах или иным образом попадали к ним в руки[79], и где спасенная Орестом и Пиладом Ифигения стала жрицей. В VI веке до Рождества Христова греки основали в Крыму колонию[80] и построили там Пантикапей, где теперь стоит Керчь, и Феодосию, или Кафу; а эвксинские гераклейцы с колонией из Малой Азии примерно в то же время основали Херсон, причем название гераклейского Херсонеса, данное греками полуострову, на котором стоял город, происходит от них. Вскоре у греческих поселенцев начала процветать торговля; они строили города и храмы и перенесли в Крым греческие искусства и цивилизацию; и, как сообщает нам Демосфен в своей речи против Лептина, в определенный момент времени Афины ежегодно ввозили из Крыма от 300 до 400 тысяч медимнов зерна. В 480 году до Рождества Христова фракийцы, выгнав скифов с Керченского полуострова, основали монархическое государство[81], но триста лет спустя племя сарматов, или савроматов, мидийского происхождения овладело Крымом и в союзе с горными таврами вторглось в Босфор и Херсон, вытребовав с местных жителей огромную контрибуцию.

С того времени они постоянно изводили и грабили эти провинции вплоть до 81 года до нашей эры, когда весь Крым покорился армиям понтийского царя Митридата Великого, который перенес в Пантикапей столицу своего государства и выгнал савроматов в Скифию. Примерно шестнадцать лет спустя, после того как в ходе длительной войны с римлянами Митридат потерпел разгром от Помпея, его сын Фарнак взбунтовался против него и убедил войска поднять мятеж против государя; и царь, оказавшись в осаде в собственной столице, покончил с жизнью самоубийством при помощи яда