Скифия глазами эллинов - [100]
Это дает основание считать, что греческие писатели в Северном Причерноморье, как и в других областях Эллады, создали непротиворечивую мифологическую историю Скифии, но она, как и многое другое, сейчас утрачена. Используя выработанную логографами хронологию жизни греческих героев и определенную в древности дату Троянской войны, можно предложить такую ее реконструкцию. К древнейшим событиям относится рассказ о переправе Ио через Боспор Киммерийский. Ее потомок Геракл родился через 13 поколений и стал родоначальником скифов, агафирсов и гелонов. Следующее после Геракла поколение — современники Троянской войны. В ее начале богиня Артемида сделала невесту Ахилла Ифигению жрицей в своем храме в Таврике. В разгар войны на помощь троянцам пришли амазонки и скифы. Ахилл убил царицу амазонок, но вскоре сам погиб. Свое загробное существование герой продолжает на Левке, острове в Понте Евксинском. После Троянской войны Орест и Пилад отправились в Таврику, вместе с Ифигенией они похитили священный кумир Артемиды Таврополы и бежали в Грецию.
Согласно этим мифам, задолго до начала колонизации земель на побережье Скифии греческие герои совершали здесь свои подвиги; один из них оказался даже родоначальником местных племен. Таким образом, Скифию включили в мифологическую историю греков, и это имело глубокое значение для поселившихся здесь эллинов.
Общаясь со скифами, греки получали некоторое представление об их фольклоре. Уже в конце VII—начале VI в. отдельные предания из скифского фольклора проникли в произведения ионийских поэтов (Алкман, авторы эпических поэм), среди известных к настоящему времени писателей только Геродот специально записывал скифский фольклор, однако ни его записи, ни скифские сюжеты у других авторов не оказали заметного влияния на греческую литературу. Самый известный литературный герой Анахарсис в эпоху эллинизма полностью лишился своего национального облика, превратившись в идеального варвара, каким его хотели видеть греки. Они включили его в число семи мудрецов и вложили в его уста высказывания, перекликающиеся с изречениями других мудрецов. Эллины осмыслили цель его путешествия в Элладу по образцу путешествий греческих ученых и философов, отправлявшихся в страны с древней культурой для усовершенствования своих знаний.
Наиболее многочисленную группу эллинов, знакомых со скифским фольклором, составляли, пожалуй, художники. Это неудивительно, так как они работали по заказам скифов. Но, как и в литературе, эти темы не нашли сколько-нибудь широкого отклика в греческом искусстве за пределами Северного Причерноморья. По ювелирным произведениям мы видим, как переводились на язык изобразительного искусства разнообразные эпизоды скифского эпоса. Их содержание можно восстановить лишь в самых общих чертах. Фольклорные герои побеждали противников в конных поединках (гребень из Солохи), участвовали в массовых битвах (обкладка горита из Солохи), были выдающимися стрелками из лука (ваза из Куль-Обы), умели вырастить прекрасного верхового коня, верного товарища в мирной и военной жизни (Чертомлыцкая ваза), охотились на страшных зверей и чудовищ (чаша из Солохи), исполняли различные ритуалы (пектораль из Толстой могилы, бляшки со сценой братания).
Из народных сказаний черпали источник вдохновения многие писатели и художники, особенно на начальной стадии развития литературы и профессионального искусства. Эпические поэмы VII— VI вв. и греческая драматургия V в. целиком опираются на фольклорные сюжеты. Некоторые из них, связанные со Скифией, мы знаем только по иллюстрациям вазовой живописи, другие развиваются в трагедиях Эсхила, Софокла и Еврипида, третьи, составлявшие единственное хранилище памяти о прошлом, использовал «отец истории» Геродот.
В сочинении Геродота ярко отразился дуализм культуры греков V в., сочетавшей народное и профессиональное творчество. Автор первого исторического труда был не только писателем, но и прекрасным исполнителем фольклорных рассказов; он запоминал массу мифов и новелл и с захватывающим интересом умел их пересказать. Такой талант во времена активной жизни фольклора, по-видимому, встречался нередко, но умение изложить произведения повествовательного фольклора в письменной форме оказалось у Геродота уникальным. Благодаря этому в его «Истории» не просто записаны сюжеты мифов и новелл, в том числе и северопричерноморских, но они сохранились в развернутой художественной форме, близкой к устному повествованию.
В то же время «отец истории» в научном стиле изложил составленное по определенному плану исследование географии и этнографии Восточной Европы. В нем он обобщил знания греческих колонистов, накопленные за полтора столетия существования греческих поселений на северных берегах Понта. Этими сведениями позднее пользовались и другие авторы естественнонаучных исследований, но ни один писатель не обращался к опросу жителей Северного Причерноморья столь скрупулезно и методично, как Геродот, хотя отдельные вопросы освещались у младших современников историка более подробно.
