Скиф - [15]

Внезапно отчаянные крики раздались в городе. Пока передвижение войск перед главными воротами привлекало к себе внимание осажденных, скифы собрали значительные силы у наиболее слабо защищенной части боковой стены и начали там неожиданное наступление. Быстро и с небольшими сравнительно потерями, перебежав отделявшее их от стен пространство они по приставным лестницам массами лезли на стены, ручными таранами и тяжелыми осадными топорами ломали ворота, скрытые в толще широкой полукруглой башни. Недостаточно сильные на этом участке греки, захваченные врасплох, растерялись и не успели сразу их отбросить.

В это же самое время, по сигналу, развернутые перед главными воротами скифские войска двинулись на приступ. Град стрел понесся им навстречу и скосил передние ряды, но, перекатываясь через них, все новые и новые волны осаждавших двигались вперед, и скоро лавина их докатилась до стен.

Начался бешеный бой. Скифы взбирались повсюду, поддерживаемые своими лучниками, не позволявшими грекам свободно передвигаться по стенам. Те длинными шестами отталкивали лестницы, увлекавшие в своем падении целые гроздья нависших на них людей, через бойницы лили кипяток, горячую смолу, сбрасывали тяжелые каменные глыбы.

Наконец скифы должны были отступить повсюду. Первое нападение оказалось неудачным и дало огромные потери. Оставив множество трупов, они отошли в свой лагерь.

Уже темнело; греки с беспокойством ждали повторения атаки, но скифы решили начать правильную осаду Ольвии.

Переправившись через реку, кочевники развернули второй лагерь на том берегу, чтобы угрожать городу и отсюда.

Затем они начали постройку частокола из срубленных деревьев, чтобы никто больше не мог выйти из города. Против стен сооружалась насыпь, укрепленная бревнами. Сюда тащили кучи хвороста, камни; на носилках и в корзинах доставляли землю; работали по сменам, днем и ночью и в то же время не переставали расстреливать городские стены.

Видя, что вал поднимается все выше и выше, защитники города стали воздвигать деревянные укрепления против того места, где вырастала насыпи. Они ломали соседние здания, разбирали камень, обкладывали им новую башню, обтягивали ее сырыми кожами и шкурами, чтобы охранить работавших людей и само сооружение от огненных стрел, пускаемых скифами. С боков к башне пристраивались другие, и, таким образом, над стеной вырастала новая стена — высокая и широкая; с нее можно было удобно обстреливать насыпь и находившихся на ней противников.

Однако и скифы неустанно продолжали свою работу под защитой мокрых бычьих шкур, растянутых на брусьях, рядами вбитых в землю. Тогда ольвиополиты начали из города подкоп и, пользуясь тем, что его долго не замечали, сумели вырыть огромный ров до самой насыпи, в той части, где она ближе всего подходила к стенам. Насыпь поползла в ров, и отсюда землю можно было вынимать корзинами, уносить в город и, таким образом, заставлять вал постепенно осыпаться и разрушаться.

Но осаждающие скоро нашли способ помешать этому

По приказанию Октомасады, они набросали в ров глины, набитой в тростниковые плетенки, и придали насыпи такую плотность, что она уже не обваливалась и не ползла.

Наткнувшись на невозможность удалить глину, ольвиополиты повели новый глубокий подкоп под самый вал. Незамеченные скифами, день и ночь работали они там, каждую минуту рискуя быть раздавленными; по вырытым галереям таскали корзины с землей и добились того, что, несмотря на продолжавшуюся работу скифов, не понимавших, отчего это происходит, насыпь не увеличивалась в высоту и, наконец, осела почти в самом своем центре.

Вместе с некоторыми другими воинами Орик был назначен на работы по сооружению осадных машин. Постройкой руководил скиф, служивший раньше наемником в греческих войсках Пантикапее. Он был уроженец этого города и выучился там строить военные машины; затем, приговоренный к тюрьме за какое-то преступление, он бежал к тавроскифам и, узнав о начавшейся войне, явился к царю Октомасаде с предложением своих услуг.

За лагерем образовался целый склад срубленных деревьев, бревен и уже обтесанных балок, свезенных сюда отовсюду. Сначала дело шло медленно. Скифы были неумелы — им никогда не приходилось обрабатывать дерево, да и самая работа казалась им позорной и не достойной воина. Потом, по совету главного строителя, сюда прислали триста пленных греков и заставили их строить машины под надзором скифских надсмотрщиков.

Некоторые из пленных отказывались помогать своим противникам; в наказание им отрубили головы и, наткнув на пики, водрузили тут же для устрашения остальных. Скоро несколько машин были готовы, и скифы начали обучаться действиям с ними.

Октомасада решил двинуть сразу множество стенобитных орудий; он приказал подвозить новые партии леса. Пленные под ударами плетей работали даже по ночам при свете факелов. Готовые тараны, осадные башни, стрелометные и камнеметные машины отвозили в сторону, впрягая в них сотни быков. Множество длинных лестниц распределялось между отдельными отрядами.

Пользуясь затишьем в военных действиях, скифы отдыхали, греясь на солнце у своих палаток, развлекаясь стрельбой в цель, подсчитывали захваченную у греков добычу, а по вечерам пировали около костров и слушали повествования рассказчиков. У младших воинов было больше дела: они доставляли в лагерь продовольствие, привозили траву для лошадей, стерегли табуны или стояли в дозорах.