Скелеты в шкафу. Драматичная эволюция человека - [2]

Позвольте мне начать с небольшого отступления.

Пролог. Лемуры и прелести полевых исследований

Сначала парус был похож на крошечный треугольник у самого горизонта. Через некоторое время под ним уже можно было различить ветхую лодку доу, медленно прокладывающую себе путь между волнами. Тем не менее сначала я ее даже не заметил: у меня были дела поважнее. Я в одиночестве сидел на пустынном пляже на острове Мохели, самом крошечном из Коморских островов, находящихся в Мозамбикском проливе, между Мадагаскаром и Африкой. Все, что меня волновало в этот момент, — смогу ли я когда-нибудь вернуться в большой мир.

За три недели до этого я прилетел на остров Гранд-Комор, в столицу Коморских островов Морони. Надо сказать, что это был один из самых жутких перелетов в моей жизни. Тем утром я приехал в аэропорт Дар-эс-Салама в соседней Танзании, чтобы сесть в одну из древних посудин DC-4, принадлежащих компании AirComores, и быстро добраться до своей цели. В аэропорту мне сказали, что самолетов AirComores здесь не видели уже месяц, но если я хочу, то могу подождать своего рейса. Я остался ждать вместе с двумя парнями из Франции. Вид у обоих был довольно неопрятный, но один из них своей густой золотистой бородой и длинными прямыми волосами походил на того странного человека с Туринской плащаницы. После нескольких часов непринужденной болтовни мы наконец-то дождались потрепанного DC-4 со звездой и полумесяцем на хвосте, который опустился на прожженную пылающим солнцем летную полосу. Затем еще целую вечность ничего не происходило. Наконец объявили рейс в Морони, и мы трое двинулись к своему самолету. Когда мы поднимались по трапу, дверь в салон открылась и поток горячего спертого воздуха едва не сбил нас с ног. Внутри мы обнаружили толпу разморенных жарой пассажиров и бочки с горючим, закрепленные в проходе и мешавшие нам пройти. Мы оглянулись в поисках свободных мест, но увидели только стюарда, который кивком головы указал на бочки.

После того как мы устроились (отнюдь не с удобством) на своих импровизированных сиденьях, дверь закрылась и самолет начал выруливать на взлетную полосу. После еще одной вечности мы поднялись в воздух, набрали необходимую высоту (судя по всему, не больше пары тысяч футов) и двинулись вперед, через Мозамбикский пролив, каждая волна в котором была нам слишком отчетливо видна. Когда мы прибыли в Морони и протряслись вдоль всей летной полосы, я едва сумел выпутаться из многочисленных веревок и ремней в салоне. К тому моменту, когда я оказался внутри крошечного аэропорта, пилот AirComores уже сидел за стойкой бара в конце помещения со стаканом чистого виски в руках.

Я узнал его по прошлым полетам. В те дни персонал AirComores состоял из закаленных ветеранов, Дьенбьенфу, Биафры и Катанги, повидавших весь мир и любящих вспомнить старые деньки. Я тепло поприветствовал его, но пилот не ответил мне тем же. Вместо этого он поднял глаза от стакана, посмотрел на меня испуганным взглядом и проговорил: «У нас было две тонны перегрузки. Стоило одному из двигателей хотя бы чихнуть — и нам всем пришел бы конец!» Ошеломленный, я спросил: «Но, месье X, почему вы летаете в таких условиях?» «Мне 75 лет, месье, — ответил он. — Кто еще пустит меня за штурвал?»

Позвольте мне в двух словах рассказать вам о Коморских островах. Между 1840 и 1912 годами Французская империя один задругам колонизировала все острова этого небольшого архипелага. Четыре из них — Гранд-Комор, Мохели, Анжуан и Майотта — когда-то были независимыми султанатами, расположенными в самом дальнем конце арабских торговых путей, шедших из Омана вдоль восточного побережья Африки. Во времена колониального владычества они формально находились под управлением Мадагаскара, крупного, но далекого французского владения, и более забытого Богом места невозможно было себе представить. Однако изоляция не всегда означает безмятежность. Как только Мадагаскар получил независимость в 1960 году, на Коморах начались трагические события, уровень сложности которых совсем не соответствовал масштабам архипелага.

До 1974 года острова находились под управлением далекой Франции, но в конце года был проведен референдум о независимости. Три острова проголосовали за создание суверенного государства, но Майотта, которая дольше всех пробыла французским владением, к ним не присоединилась. Ей было разрешено остаться территорией Франции, и в ответ на это возмущенные власти Коморских островов устроили мятежной Майотте торговую блокаду. В то время я как раз жил там и хорошо помню, как меня постепенно охватывала паника. Сначала из магазинов исчезло пиво, потом сигареты, а затем и вообще все более или менее цивилизованные продукты. Нам приходилось выживать на скудном рататуе из местных овощей. Когда через несколько месяцев одна поставка импортной продукции все же каким-то образом обошла эмбарго и попала в местные магазины, мы ринулись туда и обнаружили, что вся она целиком состояла из консервированного рататуя. Но времена изменились. С 2011 года Майотта является заморским департаментом Франции, а этот статус предполагает обилие супермаркетов, мощеные дорога, высокие цены, сложную бюрократическую систему и загрязнение прибрежных вод.