Скелеты в оружейных шкафах. Книга вторая. - [37]

Сбои в планах Штурм ненавидел. Ни в подготовке атак, ни в том небольшом бизнесе, который сделал его независимым материально. Любая, даже мелкая неудача, вызывала у него почти неконтролируемый гнев. За яростью непременно следовала депрессия, и ее приходилось гасить таблетками. А в таком состоянии ему не то что в атаку, даже на разведку ходить нельзя ни при каких обстоятельствах.

* * *

Год в психушке он провел как в тумане. Его привезли туда как "суицидника". Придя в сознание он напал на дежурного врача и порвал ему новый костюм. После чего получил ударную дозу транквилизатора и "курс лечения", который превратил его в слюнявый безвольный овощ. Там он смог оценить, как провел свои последние дни отец.

Новый доктор появился в отделении когда Артур Макаров находился, как он теперь понимает, на грани распада личности. Молодой, всегда аккуратный, с эспаньолкой и со слегка выпученными глазами он, в отличие от остальных, видевших в обитателях строгого отделения только мясо для диссеров и статей, пытался хоть что-то делать для пациентов.

- Я изучил твой профайл, - сказал он Артуру через две недели после того как со скандалом заставил завотделением понизить ему ежедневную дозировку. - В школе учился ты хорошо, в колледже хвалят, удивились что бросил учебу. Отец, конечно, наследственность еще та, но это неважно. Я работаю над диссертацией. Авторская методика реабилитации социопатов. Да, Макаров, ты именно социопат, отсюда и все проблемы. Но это не страшно, потому что социопатом на самом деле является каждый третий. Просто им в жизни повезло и они не столкнулись с серьезными испытаниями. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Артур кивнул. На самом деле он все понимал отлично, но имея соответствующий опыт старался этого не показывать.

- Вот добровольное согласие на курс реабилитации, - продолжил доктор, развернув и пододвинув к Артуру лист, плотно заполненный мелким, почти нечитабельным текстом. - Подписывай, и с завтрашнего дня я переведу тебя в другое, не такое жесткое отделение. Там начнем готовить тебя к жизни среди людей. Ведь те черты личности, которые привели в эти стены, на самом деле могут обернуться тебе на пользу.

- Как это? - поставив дрожащей рукой автограф спросил Артур.

Ты не любишь людей, они тебя раздражают. Значит тебе легко к ним относиться как к объектам манипуляции. Освоишь несколько коммуникативных методик, станешь следить за мимикой, жестикуляцией, внешним видом. Научишься скрывать свои истинные чувства и говорить то что от тебя хотят слышать...

* * *

Суеверным Штурм не был, однако ко внутреннему голосу прислушивался, и очень внимательно. А голос подсказывал, что если Тварь не идет сама в руки, то нужно не жалея о потраченном времени начинать искать новый объект.

Тем более что эта Тварь изначально ему не нравилась - уж слишком легкой была добыча. Те Твари, что были раньше, оказывались "воинами" лишь согласно выданным им удостоверениям. На самом деле все они, невзирая на грозный вид и непременные армейские байки, за всю службу не то что не сражались, но даже не видели противника в глаза. Штурм в этом давно уже научился хорошо разбираться.

После последних удачных атак Штурм ощущал в себе силы для охоты на серьезную добычу. Он чувствовал, что теперь ему нужен настоящий солдат, лучше спецназовец. Такой, чтобы взятый с него трофей стал украшением и гордостью растущей коллекции.

Глава 31

Голос, пробившийся из коридора, был даже не криком - ревом. Из тех, что, наверное, издавали первобытные люди, завалив саблезубого тигра. Шульга, проверявший очередное поступление на счет своего трастового фонда, подпрыгнул на стуле и машинально глянул на панель рабочего стола. Пять тридцать две. Естественно, утра.

На базу они вернулись минут двадцать назад. Испытания новой системы прошло успешно - спрятанные в ветвях деревьев миниатюрные датчики умели закрываться от сканеров, обходить глушилки, и давали устойчивую трехмерную картину всех "крупных биологических" и просто движущихся объектов. Заодно, учтя недавний опыт злосчастного российского генерала, сделали пару надежных закладок с аквалангами и оружием. Мало ли кто еще на базу позарится, пути отхода лишними не бывают.

Напоследок тщательно, с использованием серьезной аппаратуры, прошли весь маршрут Петжака, от высадки с катера на пляже и до поляны, где Шульга его ранил. Надеялись найти хоть что-то, что прольет свет на судьбу ФСБшных двухсот пятидесяти миллионов, однако кроме почти смытых недавним дождем пятен крови, даже пуговицы обнаружить не удалось. Шульга рассчитывал хоть часика три поспать и вот...

Он открыл дверь. Посреди коридора, как был в запачканной "горке-сепарке", стоял Варяг. Выражение лица разведчика-капитана было радостно-просветленным, причем настолько, что не то что Архимед со своей пресловутой "эврикой", но и сам Сиддгартха Гаутама, известный больше как Будда, такому армейскому озарению мог бы искренне позавидовать.

Вслед за Шульгой, поднятые капитанским боевым ревом, в коридоре начали появляться остальные обитатели баржи. Назгул выскочил в спортивном костюме, вытирая на ходу голову полотенцем. Из "женского" ВИП-отсека, расположенного в противоположном конце, вылетели, столкнувшись в дверях Юла с Дайми. Юла - в футболке без лифчика, каких-то диких алых шароварах и шлепках в виде морды Микки-Мауса. Точнее - в одном. Дайми в блестящем черном халате, ноги открыты выше колен, босиком. Руки снайперша держала за спиной, и Шульга бы не дал гарантий, что спрятанный там пистолет поставлен на предохранитель.