Скелет в шкафу - [82]

– Да уж, история, леденящая кровь! – отозвалась еще одна сотрудница, которая была замужем и слушала вполуха.

– «Южанка, брюнетка, красивая, интересная барышня шестнадцати лет, без прошлого, из хорошей семьи, желает познакомиться с миллионером или с очень богатым господином. При возможности и желании – брак. Отвечаю исключительно на серьезные письма».

– Это кто тут «южанка и брюнетка шестнадцати лет»? – спросил начальник службы охраны музея, заглянувший узнать график работы на время выставки.

Сотрудницы захихикали и уткнулись в свои компьютеры. Чтение брачных объявлений навеяло на Раневскую тоску по любимому, и она вышла во двор музея позвонить Алексею. Она говорила какие-то незначительные слова, а перед ее внутренним взором появился облик ее возлюбленного, словно она включила режим «видео». Он был немного ниже ее ростом, а когда она надевала туфли на каблуках, казался еще ниже. Но разница в росте не представлялась им чем-то неправильным. Поташев гордился стройной и высокой возлюбленной. Он и сам был строен, в отличие от многих своих сверстников, которые к сорока годам уже обзавелись пивными животиками. А еще у него была очень хорошая реакция, и он быстро принимал решения, – хотя эта последняя черта, как уже убедилась на своем горьком опыте Лизавета, не всегда была к месту. Лицо его имело заостренные черты и напоминало графику Дюрера (так воспринимала облик любимого специалист по искусству Раневская). Брови Поташева были красивой формы, с прихотливым изломом и очень темные. Они оттеняли его глаза, которые иногда были янтарно-карими, когда в них искрилось солнце, а порой, если на сердце у него было смутно, они казались темными и бездонными.

– Как идет расследование? – спросила она.

– Движется потихонечку. Мне нужно на пару дней слетать в Одессу. Останешься в Киеве или вырвешься со мной?

– Не могу вырваться, пока не закончим формировать выставку. У нас тут полный завал! Но я буду скучать.

– Не может быть! – улыбнулся Поташев и добавил: – А я уже скучаю…

В этот же день он улетел в Одессу, где стараниями Ивана Петровича Зимы ему была устроена встреча с подследственным Запорожцем.

Юрий Запорожец – лакей Стаса Топчия – был похож на больного воробья: несчастного, с подбитым крылышком или с лапкой, которую отгрыз кот, так и не оправившегося от стресса. Благодаря Стасу жизнь Ста Баксов была сытой, надежной и предсказуемой. С потерей кормильца все рухнуло. И даже в тюрьме Юрий чувствовал себя лучше и определенней, чем на воле без опеки Топчия-младшего. Что он станет делать? Как дальше жить? Юрке было страшно и непривычно думать самостоятельно. Раньше за него все решал Стас, а теперь ему предстояло научиться заботиться о себе самому. Это было непривычно и муторно.

Его вызвали на свидание с неизвестным типом, который, как подозревал Юрий, подобно следователю, станет требовать от него признания, будто бы именно он, Сто Баксов, убил своего благодетеля. Но тип смотрел на него и молчал. Зачем тогда пришел, спрашивается? Только Юрий хотел спросить об этом вслух, как тип сказал неожиданное:

– Юра, ты скоро выйдешь отсюда. Тебя отпустят.

– Нашли убийцу Стаса? – встрепенулся Запорожец.

– Это вопрос ближайшего времени. Но для того, чтобы восторжествовала справедливость, ты должен мне рассказать, каким был Стас Топчий.

Глаза Юрки увлажнились, и он весь как-то обмяк. Впервые за последние дни с ним говорили участливо, уважительно и спрашивали о том, о чем ему самому хотелось рассказать, а не всякую чушь о том, как он убил Стаса.

Сто Баксов стал рассказывать не столько о своем работодателе, сколько о той жизни, которую ему обеспечил Топчий-младший. Он подробно описывал рестораны, где они бывали, блюда и напитки, которые в них подавали, сколько чаевых оставляли там. Затем он перечислил, какие подарки получал от Стаса. Каждая вещь, каждый предмет, подаренный хозяином, не был новым, но это нисколько не смущало Юру. Наоборот, он с гордостью описывал, как юный хозяин его жизни подарил ему водонепроницаемые часы, когда у тех треснуло стекло. Он даже дал Юрке денег на замену этого стекла. Так Запорожец стал обладателем шикарной швейцарской вещи. Стоило Стасу прожечь сигаретой крохотную дырочку в итальянских брюках, и они тут же переходили в гардероб его верного оруженосца. А обувь! Юре повезло – у них с Топчием был одинаковый размер ноги! Благодаря Стасу у Запорожца появилась целая коллекция отличной обуви из натуральной кожи. Курток, дубленок, свитеров, футболок, доставшихся Юре от Стаса, хватило бы на всю оставшуюся жизнь, потому что Юрий, в отличие от своего хозяина, носил вещи бережно и аккуратно.

О своей машине Сто Баксов рассказывал с таким восторгом, точно это была любимая девушка.

Однако Поташев пришел на встречу с задержанным совсем не для того, чтобы слушать воспоминания о том, что и когда подарил ему покойный. Дав Запорожцу выговориться, он спросил:

– Стас шантажировал партнеров своего отца. Где пленки?

– Как вы догада… – У Юрия округлились глаза и приоткрылся рот. – Ничего подобного! – выкрикнул он, опомнившись.

– Видишь ли, Юра… Я сейчас тебе попробую объяснить, в какую ты попал ситуацию.