— Старушка?! — огорчилась та и вновь наполнила свой бокал.
— Присаживайтесь, — Туровский галантно подставил даме стул.
— А… а…а! — дошло до Копейкина. — Так это она! Я ее вспомнил! Это та стерва с большими дой… ногами, что опоила меня в ресторане! — И он кинулся душить гостью.
Снежана обомлела. Роковая брюнетка была похожа на нее как две капли воды. Если с нее смыть весь макияж. Или если так вульгарно накрасить Снежану. Так вот почему Василий твердил, что он сидел в ресторане со Снежаной! Это ее родная сестра?!
— Еще одна падчерица, — поморщилась Нонна.
— Папаня? — пригляделась Жанна к Стародубцеву, вырываясь из цепких рук Василия.
Его оттянули и усадили обратно к Светлане.
— С этим типом у меня нет ничего общего, — заявила Жанна, тыча наманикюренным пальцев в Копейкина. — Я его не знаю и знать не хочу. Здравствуй, папочка!
— Ну, здравствуй, доченька, — произнес Стародубцев и откинулся на спинку стула.
— Я предупреждал, — заметил Туровский.
— Обалдеть.
— Тебя что, замкнуло? — вспыхнула Нонна, глядя на Аленку.
— Но тут такое!
— Какое? — Нонна пришла в себя. — Боренька, мы ее перевоспитаем вместе. Знаешь, у меня хороший родственник в Саратове, служит в колонии для особо опасных преступников. Он ее куда-нибудь пристроит.
— Нонна! Это моя дочь!
— Папка! — Жана кинулась в отцовские объятия. — Я знала, что ты не такой подлец, и удочеришь меня обратно. Я тоже хочу машину и квартиру! И твоей любви, — опомнилась она, хитро глядя в глаза вновь обретенному родителю. — Честное слово, ничего противозаконного я и мой друг не совершали. А Снежана все придумала. Ты знаешь, как я ее люблю?! Сильно-сильно, как тебя. Все эти годы я была такая одинокая, особенно, когда узнала, как вы хорошо живете. Я тоже хочу с вами хорошо жить. Папка, ты поможешь своей девочке?
Борис Федорович пожал плечами и полез в карман за платком.
— А мне-то что делать? — повернулась к сыщику изумленная Снежана.
— Вам решать, — хмыкнул тот и добавил, — на семейном совете.
— Снежаночка, милая, — к ней подошла Нонна и взяла под руку, уводя из-за стола, — давай договоримся действовать вместе в интересах Бореньки. Ты же знаешь, я только о нем думаю…
— Ну, теперь, — обратился Туровский к Клементине, — выпьем! За любовь.
— За любовь! — подтвердил Станислав Горецкий, наливая шампанское. — А Василий? Он не наш родственник?
— Ваш, — улыбнулся Андрей. — Здесь тоже никаких сомнений быть не может. Василий ваш дальний родственник. Вообще-то на самом деле он из Костромы.
— Как я рада, — призналась Клементина, — у меня столько новой родни! Светочка, деточка, Васенька, присоединяйтесь!
И шумный праздник продолжился на отдельно взятом краю стола.
Скелеты из шкафа, обремененные семейными тайнами, порой бывают очень даже привлекательными. Но в каждом из них остается искорка неразгаданной полностью тайны, готовая при первом удобном случае вспыхнуть жарким пламенем, которое не пощадит никого. Но это уже другая история.
