Скелет бога - [78]

– Ох, видите ли… – смутился Шварц. – Я слишком давно живу в России. Здесь принято, когда дела совсем плохи, обещать пожертвовать церкви денег, поставить свечу толщиной с бревно и вести праведную жизнь. Но когда дела опять налаживаются, все едут пить шампанское в стриптиз-трактир и об этом не вспоминают. Так что извините, я забыл.

– Вот так я и знал, – расстроился дракон. – Повезло мне со страной, нечего сказать.

Он разинул пасть, обдав штабс-капитана смрадом.

– Простите, у меня последний вопрос, – приподнялся на локте несколько помятый и обгоревший Хайнц Модестович. – У вас чешуя пулями не пробивается, верно?

– Гениально, – вздохнуло чудовище. – И вот с кем мне приходится работать? Почему ж всё-таки мы вымираем, а не вы? Нет на свете справедливости. Прощай, интеллигент…

– А, ну значит, я всё правильно рассчитал, – спокойно сказал сам себе Хайнц Модестович. – Запутался попросту в мыслях. Что ж, надеюсь, сейчас подобных проблем не будет.

Вытянув руку с револьвером «наган», заряженным пулями 45-го калибра, он выстрелил в дракона почти в упор, целясь в огромный, выпуклый, изумрудного цвета глаз.

Звук, который последовал за этим действием, показал, что предыдущий рёв после попадания снаряда из базуки Майлова вполне можно счесть лёгкой детской песенкой. С неба дождём посыпались мёртвые птицы, а Каледин почувствовал, как в голове что-то лопнуло, и из его ушей заструилась кровь. Алиса упала навзничь, потеряв сознание. Майлов, зашатавшись, плюхнулся обратно в фонтан, из чьих недр едва начал вылезать. Лишь на Хайнца Модестовича драконий вопль произвел нулевое впечатление – он нажал на спуск снова. Шесть пуль легли рядом в зрачок дракона, как при стрельбе в тире в яблочко. Глаз, словно огромный светофор, начал медленно гаснуть. Не испытывая судьбу, обер-медэксперт вскочил и резво побежал вдоль кривой улочки прямо по тлеющей траве. Дракон, соответствуя вполне человеческой привычке (представьте: вас ткнули чем-то в глаз), бросился за ним, продолжая реветь (существенно тише) и размахивая хвостом так, что разрушил балкон на городской управе, с пылью и щепками просыпавшийся на тела горожан. Майлов покинул-таки бассейн под сенью двуглавого орла, в спешке заряжая гранатомёт. Каледин, подхватив бывшую жену на руки, отнёс её подальше от огня и побрызгал в лицо водой из фонтана. Ресницы Алисы дрогнули, она закашлялась.

– Закрой нос мокрой тряпкой, тут полно дыма, – посоветовал Фёдор.

– И где я тебе возьму тряпку? – вяло удивилась Алиса.

– Тут куча трупов, одолжи у кого-нибудь. И спрячься. Мы постараемся с ним разобраться. Эх, сейчас бы бомбардировщик вызвать, но все телефоны в Москве не отвечают… да и полномочий у меня нет. Мощный он, сволочь, следовало учесть, с кем связались. Смотри за Варварой, а то знаю я её – небось меч-кладенец ищет.

Подхватив автомат, Каледин побежал в ту сторону, откуда раздавались рёв и грохот.

Дракон между тем, учиняя на своём пути разрушения, преследовал убегавшего Хайнца Модестовича. Обычно медлительный, холодный и вальяжный, обер-медэксперт нёсся с такой дивной резвостью, что ему позавидовал бы и гепард. Пару раз зубы ящера щёлкнули в десятке сантиметров от затылка Шварца, но фортуна благоволила уроженцу Дрездена: над городом поднялся дым, а чудовище ослепло на один глаз.

В драконе не осталось и намёка на того сексуального незнакомца, с которым столкнулась Фелиция у руин храма Та’Хаджрат, – он был одержим яростью, и лишь понимание, что сила не бесконечна, сдерживало расход пламени. «Вот приехали бы они на полдня раньше, – ярился Эстевауслинд, – не пришлось бы сейчас ерундой заниматься, сдохли бы вместе с остальными!» Он чувствовал слабость, кружилась голова – сказывались и кровоточащая рана в боку, и выбитый глаз. Но хуже всего было ощущение истощающейся энергии, той самой, с помощью которой он заставил восстать мертвецов города Корнилова. «Да что ж такое?! – злился дракон. – Когда не надо, так умри вокруг всё живое. Когда надо – я и голубя не могу заставить захлебнуться». Влетев в узкий переулок, он застрял между двумя домами – стародворянскими, с лепниной, – и злобно забил хвостом, пытаясь вырваться. Сзади на цыпочках зашёл Майлов, неся на плече гранатомёт.

– Ну, Господу Богу помолясь… – торжественно прошептал он в пространство и выстрелил.

Ракета врезалась дракону в шею. Взрыв вызвал поток чёрной крови, забрызгавший стёкла соседних домов, и без того уже закопчённых вследствие охватившего Корнилов пожара. Эстевауслинд, не оборачиваясь, на манер рака резко попятился назад, и вахмистр не успел уклониться – мощным взмахом хвоста чудовище отбросило казака назад. Пролетев мимо двухэтажного здания жандармерии, Майлов обрушился прямо в бушующее пламя. Каледин, услышав крик погибающего соратника, выматерился и в бессильной злобе открыл по ящеру огонь, однако пули продолжали отскакивать от чешуи. Лязгнули клыки.

– Минус один богатырь, – прохрипел дракон. – Славненько, отсчёт пошёл.

Не обращая внимания на Каледина, он усилием всех четырёх лап, ломая когти, раздвинул перед собой стены – камень раскрошился. Штабс-капитан Шварц, воспользовавшись передышкой, забежал в городскую больницу, где чудовище побывало совсем недавно. «Наивный, – подумал дракон. – Ты полагаешь, я стану выковыривать тебя оттуда, как улитку из раковины? Козёл. Есть и много других, не менее приятных способов». Он вдруг пошатнулся. Из ран лилась кровь, усилилась слабость – преследование надо закончить быстро. «Блин, почему мы не летаем? – расстроился Эстевауслинд. – Сколько проблем можно было бы решить за одну минуту… Откуда эти грёбаные сказители взяли, что мы способны взмывать в небеса?.. Ах да, крылья на спине небольшие есть… но вообще-то, они есть и у курицы».