Сказочные повести. Выпуск девятый - [7]
За окном посветлело. Первый луч солнца заглянул в мастерскую. На кудрявой яблоне зачирикал воробей. Стрелой пронеслась куда-то черно-белая сорока. Но Трофим ничего этого не замечал. Он поглядывал то на часы, то на стол, где в беспорядке валялись клочки ваты, куски материи и изумрудные глаза-пуговицы. А стрелки на часах неумолимо бежали и бежали. «Что делать? Что делать? Я хотел бы сделать так, как приказывает Формалай, но ничего пока не могу придумать. Еще бы один день… Один только день. Я бы обязательно сделал. А что, если…» — пробормотал он вдруг и взволнованно заходил по комнате. Потом он подошел к спящему Петрушке и потряс его за плечо.
— Петрушка, вставай!
Мальчик не просыпался.
— Сынок, проснись, скорее проснись!
Петрушка повертел головой.
— Вставай же! Вставай! — повторил Трофим.
Наконец Петрушка проснулся.
— Слушай, сынок, — сказал мастер, — Формалай дал мне важное задание.
Но у меня пока ничего не получается. Скоро придут за царем, а он у меня не готов. Меня отправят на свалку или посадят в тюрьму.
— Я не хочу жить без тебя, отец! — Мальчик прижался к отцу. — Мне одному будет плохо.
— Конечно, плохо. Так вот, чтобы меня не отправили на свалку, ты, сынок, иди во дворец, посиди один день на троне, как будто ты Формалай. А я — за этот день устрою царю голову.
— Но меня даже не пустят во дворец, ведь я совсем не похож на Формалая. — Петрушка провел рукой по лицу. — Я рыжий. У меня нет бороды, и я не такой толстый.
— Не беспокойся. Я приклею тебе бороду, надену парик и оберну тебя одеялом.
— Я не знаю, что делать во дворце, — Петрушка растерянно пожимал плечами.
— Ты ничего не делай. Только ничему не удивляйся, а сиди на троне и всем говори: это я решу завтра.
Пока мастер уговаривал сына, его быстрые руки приклеивали Петрушке бороду, обертывали туловище одеялом и надевали парик. Мастер надеялся, что успеет одеть сына до прихода гонца, но под окнами зашумел экипаж. В дверь постучали.
— Сейчас, сейчас, — скороговоркой ответил Трофим. — Подкрашиваю изумрудные глаза. Сию минуточку. — А сам осматривал: все ли в порядке, не забыл ли чего-нибудь.
Наконец, он толкнул крючок, и гонец Скороход почтительно остановился у порога:
— Что прикажете, ваше величество?
— Несите меня в карету на носилках, — ломким басом ответил Петрушка.
— Я не хочу ходить пешком.
Слуги принесли из экипажа носилки, усадили на них Петрушку и вынесли его из мастерской.
Трофим стоял на крыльце и не знал: радоваться ему, что хитрость удалась и Петрушку приняли за настоящего Формалая, или печалиться: ведь он отправил сына во дворец, навстречу опасностям.
СУДЬЯ И ГЕНЕРАЛ
Петрушку привезли в царский дворец. Он еще никогда не был там и на все смотрел широко раскрытыми глазами. Тысяча вопросов вертелась у него на кончике языка, но он хорошо помнил наказ отца и поэтому молчал. Молчал, когда его проносили мимо взлетающих в небо фонтанов, мимо цветочных клумб, напоминающих пирамиды. Молчал, когда четверо слуг, плавно покачивая носилки, несли его по широкой лестнице. Молчал даже тогда, когда его бережно посадили на трон.
Мальчик поднял голову, сложил руки на груди. Ему казалось: так он выглядит более важно, — и замер.
Около трона стояли стражники, по двое с каждой стороны. В руках у них были не ружья и даже не сабли, а широкие китайские веера. Этими веерами стражники отгоняли мух от Петрушки. Мальчик чуть было не рассмеялся, когда увидел, как один из них, далеко вытянув вперед руку и покачиваясь на одной ноге, пытался согнать муху, которая сидела на спинке трона, но удержался, потому что вспомнил наказ Трофима и прикрыл рот ладонью, как будто собирался зевнуть.
Тут открылась дверь, и в зал вошел Распорядитель праздников и приемов в красном кафтане с длинной тростью в руке.
— Главный судья просит принять его!
Мальчик махнул рукой, потому что побоялся, что голос сразу выдаст его.
Кланяясь взад и вперед, к трону подошла кукла с двумя лицами.
— Царский судья Нашим-Вашим приветствует своего повелителя!
— Это на твоем сыне я… то есть Петрушка катался? — спросил Петрушка.
— Да, на моем. — Нашим-Вашим не знал, куда деваться от стыда. — Этот негодный Петрушка опозорил всю нашу семью. Его нужно обязательно наказать.
— Не надо его наказывать, — ответил Петрушка. — А твой Киря здорово бегает. Люблю кататься на тех, кто быстро бегает, — добавил он.
Судья подскочил от возмущения, и его резиновая спина закачалась из стороны в сторону. Но что скажешь царю!
А кукла в чалме и в широком бухарском халате, стоявшая за троном, хлопнула себя по лбу и закричала:
— Запомним! Запомним! Царь Формалай любит кататься на тех, кто быстро бегает.
Петрушка хотел спросить, что это за кукла и почему она так кричит, но не решился. А судья между тем докладывал:
— Великий Формалай, крестьянка Матрешка не платит налоги. Ее нужно наказать.
Дверь зала открылась, и двое солдат под руки ввели плачущую Матрешку.
Крестьянка упала на колени и коснулась лбом пушистого ковра. Петрушка сразу узнал Матрешку. Он сошел с трона, поднял ее и тихо проговорил:
— Не плачь, я тебя не накажу.
Судья, гонец Скороход и Распорядитель праздников и приемов стояли, не двигаясь с места. «Сам Формалай поднимает с полу Матрешку! Видно, у него хорошее настроение. Надо будет сказать Матрешке, что царь так добр к ней, потому что я заступился за нее, и ободрать Матрешку как липку», — подумал судья.
