Сказкотерапия: от бублика до ватрушки - [5]
Придумывая все новые имена Бублику, который запрыгнул на окно и сделал вид, что уж его то этот поток эпитетов никак не касается, Алена добралась до ванной. Из зеркала смотрел кто-то незнакомый, побитый жизнью и озлобленный.
— Я тебя не знаю, но я тебя умою. Как весна землю, — ухмыльнулась Алена.
И внезапно в голове всплыл кусочек яркого сна. Одною из тех, в которых Алене снятся сказки. Она вспомнила едва зазеленевшую полянку, веселые кустики и радостно шумящие деревья. Все было настолько живым и осязаемым, что Алена, не вынимая изо рта зубную щетку, побежала к окну, но за окном все так же шел снег, посвистывал ветер и поскрипывали на морозе шаги прохожих.
Стараясь не споткнуться о брошенный тапок, Алена поспешила к компьютеру, чтобы наперекор наступающему дню вернуться ненадолго в прошедшую ночь и записать все, что еще не стерлось из памяти.
2
Сказка, которую Алена вспомнила, глядя в зеркало, и быстренько записала, была сохранена под кодовым названием «Имя для барда». Вот она.
В лес пришла шумная, буйная, как всегда, бессонная Весна. Она разбудила медведей, разогнала зайцев, заставляя их петлять вокруг пеньков, и привела с собой певчих птиц. Пока Весна резвилась, раскидывая повсюду почки и цветы, птицы аккомпанировали ей своими лучшими трелями.
Но вот с приходом ночи птицы примолкли. За день их маленькие, хрупкие горлышки устали и просили передышки.
И тогда в воздухе, растворяющемся во тьме, возникло волшебное пение. Оно быстро охватило чарами полянку, где устроилась Весна, а затем и весь лес.
— Это он! Это он! — возбужденно щебетали птицы, позабыв про усталость. Но кто он? Ни одна из птиц так и не смогла ответить заинтересовавшейся Весне.
Только старый филин, что летает по ночам и слушает невидимого певца во время охоты, рассказал по секрету, что это безымянный бард.
Когда-то давно он был человеком, но прогневил чем-то человеческого колдуна, а тот обратил его в птицу и отобрал память о нем у всех, в том числе у самого барда. Только филин в это время отсыпался в дупле, вот и помнит, как что было. Но уж очень у филина плохая память на лица, да и на имена, вот и не помнит он ни как называется птица, ни как барда звали.
Разволновалась Весна. Какое приключение! Какая романтика!
Побежала она в чащу леса, откуда доносился голос певца неведомого. Та чаща была густая, никого внутрь не пускала, цеплялась ветками, так и норовила глаз выколоть. Но Весна — не сельская девчонка, решившая голубики на болоте насобирать. Разошлась перед ней чаща, да еще поклонилась вслед.
Вышла Весна на полянку, а тут и песня смолкла. Сидит на той полянке птичка-невеличка, серая, неприметная.
— Не видал ли ты здесь певца дивного? — спрашивает Весна.
— Я и есть тот певец, — отвечает невзрачная птица.
Смотрит на птицу Весна и дивится.
— Спой, а то не верю я, что такое существо серое-незаметное умеет чудесные песни выводить.
Пернатый певец пожал основаниями крыльев, изображая давно позабытый человеческий жест, и запел. Весна заслушалась, разулыбалась. И чудился ей в пении маленького барда и шум морских волн, по которым она пробегала несколько дней назад, и грохот сходящего снега в горах, куда ей еще предстоит попасть, и звуки ночного леса, который служит ей сегодня домом.
Долго пел соловей. Пока, почти задыхаясь, не упал с ветки.
— Славная маленькая птичка, — заворковала Весна, поднимая птицу и устраивая у себя на ладонях, — спой мне еще. Спой, прежде чем я покину этот лес!
Пернатый бард еле заметно покачал головой. Сил у него уже не было.
Весна поняла это и достала откуда-то малюсенький кувшинчик, размером с птичий клюв.
— Пей, — Весна аккуратно поднесла кувшинчик птице. — Это целебная роса. Она даст тебе сил.
Сделав глоток, маленький бард и вправду почувствовал себя полным сил. Он встряхнулся, но с ладоней Весны не улетел.
— Я готов петь для тебя всю ночь, — сообщил бард Весне. И запел.
Весна поняла, о чем эта песня, и рассмеялась. Песня была о том, как хорошо сидеть на ладонях у Весны, какое это пьянящее чувство, когда она смотрит тебе в глаза, слушает твои простенькие песенки, открыв рот, и смеется над твоей дерзостью, находя ее забавной.
Маленький бард пел всю ночь, как и обещал.
А на рассвете, уже ускользая из леса, чтобы обойти всю землю, Весна подарила птице имя.
— Ты — Соловей, — сказала Весна, целуя птицу в макушку. — От твоей песни веет свежестью и пышет жаром. Нет певца, равного тебе, Соловей. Так я нарекаю тебя.
Весна снова засмеялась, а Соловей всполошился:
— А что, если я снова забуду свое имя?!
— Я бываю здесь каждый год, — сказала Весна и помахала рукой. — Продолжай петь, как ты это делаешь сейчас, и мой дар не оставит тебя.
Когда Весна ушла, Соловей полетел на поляну, где собрались его пернатые родичи, чтобы обсудить приход Весны, прежде чем вплотную заняться нужными делами.
— Привет птичьей компании! — крикнул Соловей. — А я Соловей!
— Здравствуй, ночной певец, — хором ответила птицы. — А мы знаем. Нам Весна рассказала.
— Полечу, всем расскажу, кто не знает, что ночью концерт Соловья, — затрещала сорока.
