Сказки старого Тыма - [2]
Бабушка Итте — Имъял-Пая её звали — его к себе взяла. Итте большой мальчик стал, а всего боится. Никуда от бабушки не отходит, за её подол держится. Бабушка думает:
«Как отучить Итте всего бояться, чтобы Итте на рыбалку ходил, на зверя ходил, смелым охотником стал?..»
Кедровым орехам урожайный год пришел. Совсем спелые орехи стали — можно собирать.
Бабушка Имъял-Пая говорит Итте:
— Пойдём, Итте, орешки собирать.
— Что ж, пойдём, бабушка.
Бабушка в обласок, лодку-долблёнку, села. Итте посадила, обласок толкнула — и поехали.
Ясный день был. Солнышко светит. Урман тихонько шумит. Тым-река от песка к песку бежит.
Три песка бабушка с Итте проехали, на берег вышли, на гору поднялись, в тайгу пошли.
В тайге птицы поют. Далеко слышно — кедровка стучит. Орехи из шишек выбирает.
Стали бабушка с Итте орехи собирать. Кедры высоко головы подняли, в ветвях шишки спрятали. Старая Имъял-Пая колотушкой сучок ударит — спелые шишки сами падают.
Полный обласок орехов насыпали, домой собрались.
Бабушка одну берестяную кошёлку с орехами на горе оставила.
— Ох, Итте, кошёлку забыли. Сбегай, принеси.
Итте на гору побежал, а Имъял-Пая обласок от берега оттолкнула.
Итте с горы глядит — бабушка уехала. Итте кричать стал, плакать стал:
— Зачем ты оставила меня, бабушка?..
Имъял-Пая не оглянулась ни разу. Сильно гребла веслом, и скоро обласок из виду ушёл.
Итте один в тайге остался. По берегу бегать начал, искать, где бы спрятаться. Искал, искал — дупло нашёл. Залез в дупло, клубочком свернулся, лежит тихонько.
Солнце спускаться стало, ветер подул, дождь пошёл. Тайга шумит. Кедровые шишки падают, по дуплу стучат. Итте страшно стало. Думает — звери пришли, съедят его.
Со страху Итте кричать стал:
— Всего съешьте, только голову не троньте…
А его никто и не трогает. Только стук кругом идёт — шишки падают.
Сколько ни боялся Итте — заснул понемножечку.
Сколько ни спал — пробудился. Смотрит — светло стало. Солнце высоко. Птицы поют. Тайга тихонько шумит. Итте сам себя щупать стал. Цел ли?
Левую руку протянул — здесь рука. Правую руку протянул — здесь рука. Итте из дупла выскочил, на ноги встал.
Смотрит — кругом шишки нападали. Ой, сколько шишек!
Итте стал шишки собирать и страх позабыл. Некого бояться! Большую кучу шишек собрал Итте. На берег посмотрел, видит — бабушка Имъял-Пая приехала. Итте бабушке руками замахал:
— Зачем меня одного оставила?
Бабушка ему говорит:
— Не сердись, Итте. Ты — человек. Тебе никто ничего сделать не может. Человек — везде хозяин. Теперь ты ничего бояться не будешь.
Подумал Итте: «Правду говорит бабушка — не надо бояться». Помирился Итте с бабушкой. Опять стали орехи собирать. Опять обласок полный набрали. Домой поехали.
Тым-река от песка к песку бежит. Высоко солнышко светит. Тайга тихонько шумит. Хорошо!
С тех пор Итте храбрым стал. Куда захочет — один идёт.
Так бабушка Имъял-Пая своего внучка Итте бояться отучила.
Год за годом время прошло. Вырос Итте. Стал охотником — самым смелым охотником стал.
Толстый Колькет
Жил в тайге, с отцом и матерью, Толстый Колькет. Лет парню совсем немного, а толстым стал.
Ничего Кольнет не делал — ничего и не умел. Отец с матерью за него всё делали.
Вот наступает раннее утро. Чуть розовеет заря над урманом. Ещё не видно за лесом и краешка солнца. Но в таёжке навстречу заре запела первая птичка, где-то в ветвях зашевелилась кедровка, вспомнила про кедровые шишки — скоро надо лететь за орехами. Пробежал хлопотун бурундучок, выглянула из дупла пушистая белка. Всё потянулось навстречу утру.
Проснулся отец Колькета — рыбак и охотник. Надо в обласок садиться, ехать сети смотреть. Рыбу на завтрак домой принести.
Взял отец весло, подошёл к Колькету.
— Вставай, сынок. За рыбой пойдём. Поможешь сеть вытаскивать…
Отмахнулся Колькет. На другой бок повернулся, опять заснул.
Покачал головой отец, ничего не сказал. Пошёл один к лодке. Поехал сети выбирать.
Проснулась мать Колькета. Надо дров собрать, огонь развести, пищу готовить. Надо красной брусники набрать. С чаем сладкой ягоды поесть. Зовёт мать с собой Колькета, будит его.
Махнул только рукой Колькет. Вниз лицом лёг — не мешай спать!
Вздохнула мать, ничего не сказала. Взяла топор, за дровами пошла. Нарубила сухих дров, принесла к очагу. Потом корзинку из тальника плетёную взяла, пошла бруснику собирать.
Поляна ягодами усыпана. На кочках и рядом — полно брусники, собирай только. Полную корзину набрала, домой принесла.
Развела огонь в очаге, воду в котле греть поставила. Смотрит — с реки отец Колькета идёт. Полную сетку рыбы несёт. Налимов больших, язей жирных.
Солнце взошло. Заиграла, запела тайга. А Колькет всё спит, похрапывает. С боку на бок поворачивается.
Отец с матерью рыбы начистили, уху стали варить.
Ветерок подул — дымком потянуло.
Хоть и спит Колькет, а нос рыбу чует. Щекочет нос Колькету рыбный запах. Открыл Колькет один глаз, потянулся, потом другой глаз открыл. Протёр глаза кулаками. Сел.
— Уха готова? — спросил.
Мать ложкой зачерпнула ухи, попробовала — хороша уха, наваристая! Колькет, с боку на бок переваливаясь, к реке пошёл. Кое-как поскорее умылся, рукавом утёрся, к котлу заторопился.
