Сказки Старого Фонаря - [12]

  В общем, заблудилась Мария. Может, свернула где не так, а может, Леший озорничал – кто знает. Только смотрит она – лес вокруг густой, страшный, мох густой с веток свисает, будто борода чья-то. То скрипнет что-то, то зашуршит, деревья вековые вокруг, качаются, стонут от ветра.

  Начала она на помощь звать, только нет никого вокруг, хоть кричи, хоть не кричи.

  И совсем уже девушка отчаялась, как слышит – ветки хрустят.

  "Ну слава богу, – думает, – наверное, кто из охотников, сейчас они меня в Город выведут".

  Да только прогадала она – не охотник то был, а волк. Заслонил он девушке тропинку, клыки оскалил, рычит.

  Мария растерялась, конечно. Назад бежать – ветви да коряги мешают, вперед – тем более мимо зверя не пройти. Крикнула она еще несколько раз "Помогите", а только нет никого.

  Волк медленно подходил к девушке, и она уже решила, что тут ей и конец наступит, как внезапно раздался выстрел.

  А следом – еще один.

  Не так уж сильно Мария сбилась с дороги, и Петр, идущий по тропе, услышал крик девушки. То, что это Мария, он поначалу не понял, просто звал кто-то на помощь, а в лесу ведь мимо просьбы о помощи не проходят. К тому же, он не раз ходил на охоту, и, направляясь к лесному дому, прихватил на всякий случай ружье – в лесу ведь всякое случиться может. Побежал он на голос, и видит – стоит его сестра, а напротив нее – волк, да большой какой!

  Раз он стрельнул, второй – все мимо, а перезарядить ружья не успел – развернулся зверь, да как прыгнет на него. Сцепились они, сильно волк Петра подрал, и одержал бы зверь верх, если бы не оказалось у парня с собой охотничьего ножа. Пырнул он волка прямо в сердце; рухнул громадный зверь, тяжестью своей его придавил.

  Стоит Мария, глазам своим не верит – откуда-то взялся в лесу брат; потом опомнилась, мертвого волка с тела брата скинула, да только подняться у Петра не получается. Покусал его волк, кровью он истекает.

  Села Мария около брата, думает, что делать. А темнеть уже стало, вдвойне страшно становится – сама до города идти не может, дороги не знает, а Петр в забытьи, да и не донесет она его.

  Вдруг видит – летит прямо на них гигантский филин. Сел рядом, отряхнулся – и в шамана оборотился. Без лишних слов взвалил на себя полумертвого Петра, и зашагал вперед.

  Идет за ним Мария, слово сказать боится. Не думала она, что шаман оборотнем окажется.

  Вот принес Филин Петра к своей избушке, обронил только девушке, чтобы стояла снаружи, а сам с телом внутрь пошел.

  Села Мария на порожек, ждет.

  А Петр тем временем глаза открыл. Смотрит – обстановка вокруг простая, но вокруг чисто, прибрано, шаман у стола стоит, травы какие-то перебирает. А на скамеечке около стены сидит девушка из его грёз, шерсть чешет, на груди у нее бирюзовое ожерелье с клыками переливается.

– Ну что, поглядел на меня, как тебе желалось? – смеется, весело ей.

  Услышал Филин ее слова, нахмурился:

  -Не твой он пока, оставь его.

  -Да я не трону, только поглядеть на себя дам; он сам ко мне на свидание шел, сам меня нашел. А до срока ведь меня видеть никому не положено, ну да этот молодец постарался на славу, так пусть полюбуется.

  И вспомнилось тогда Петру, о чем говорил ему Филин в чайной, и понял он, что девушка та – Смерть. На свидание со Смертью он спешил.

  Тем временем Филин закончил с травами, напоил Петра настоем и ловко соорудил на ранах повязки. И чем лучше чувствовал себя Петр, тем бледнее становился силуэт красивой девушки у стены, пока совсем не растаял.

  -Так ты что же, Смерть привечаешь? – прошептал.

  -А что же мне ее не привечать, – ответил ему Филин, – я шаман, я живу на границе миров, днем человеком хожу, ночами филином летаю. И та, что для тебя Смерть, для меня – дороже всех будет.

  Выздоровел, конечно, Петр. Как тут не выздороветь, если сама Смерть говорит, что время твое еще не пришло. Как уж он с сестрой разбирался, что она в лесу делала да почему в чаще оказалась, мне неведомо, знаю только, что Мария о шамане и думать позабыла – испугалась того, что Филин оборотнем оказался. Она, хоть девушка и умная была, а все же такого страху в лесу натерпелась, что навсегда расхотела что-то общего иметь хоть с лесом, хоть с оборотнем.

  А Филин, говорят, до сих пор жив, только к людям почти не выходит.

  Шаманы живут на границе миров, и им чужды как человеческие чувства, так и человеческие мерки добра и зла.

  Так что может, оно и к лучшему. Для всех.

История седьмая, о Хранителе Семимостья

Вы знаете, сколько мостов в нашем Городе?

  Считается, что шесть. Шесть красивых изогнутых мостиков с воздушными резными решетками, и на каждом стоят по четыре фонаря – два на одном берегу, два на другом, и вечерами можно видеть, как Фонарщик зажигает огни, и блики пламени мерцают, отражаясь в воде.

  Но на самом деле мостов у нас в Городе семь.

  Если идти вдоль по улице от лавки булочника до реки, а потом повернуть налево и еще какое-то время двигаться, никуда не сворачивая, до огромного серого здания с грифонами на фасаде, то можно подняться на неприметный старый кованый мостик, находящийся аккурат напротив этого дома. И, оглядевшись по сторонам, вы увидите удивительную панораму – с этого маленького и, на первый взгляд, ничем не примечательного мостика видно все шесть мостов Города. И на седьмом, последнем, стоите вы сами, слушая мерный плеск воды о камни и глядя на решетки мостов вдали.