Сказки старого дома 2 - [114]

Блицы фотографов сверкают с немыслимой частотой. У одного из них вдруг кончилась в аппарате пленка, и он в бессильной досаде затопал ногами.

— Нужно сматываться пока полиция не пришла, — командую я и мы, подхватив под руки Жана, быстро выбираемся из банкетного зала. — Полицейским нужно подчиняться, если они этого потребуют. Иначе будут большие неприятности, а нам это не ни к чему. Так что лучше с ними не встречаться.

Забросили Жана в его номер, снабдили примочкой для глаза и вернулись к себе.

— Вот вам и второе приключение чуть ли не за день. А что бы сейчас сказала Антогора? Позавидовала бы? — спросил я, заглянув к девочкам, когда они уже улеглись спать.

— Промолчала бы, наверное, но всё же позавидовала бы, — ответила Ферида.

— Точно позавидовала бы, — подтвердила Охота.

— Ладно, спите, вертихвостки. Нас рано разбудят, а сейчас уже почти пять часов. Выспаться не успеем.

* * *

Уж как посмотреть на рано или не рано, но шофер «Мерседеса-Бенц 24» забарабанил в дверь в начале одиннадцатого утра и чуть не ошалел, узрев открывшую ему дверь полуголую Фериду. Едва разлепив глаза, подошел и я.

— Машина готова. Номер У-235 белого цвета, — сообщил шофер. — Меня зовут Этьен. Хочу предупредить, что в вестибюле полно газетчиков, но охрана их дальше не пускает. Похоже, что подкарауливают вас.

— Хорошо, ждите нас в машине, Этьен. Спустимся где-нибудь через час.

Заказал в номер завтрак и утренние газеты.

— Вот, смотрите — это как раз те картинки, о которых я вам говорил.

— Которые получились из сверкающей машинки? — поняла Охота, держа в руках одну из газет. — Как здорово! Вот ты, а вот мы с Феридой. А вот буквы вроде бы знакомые, но очень мелкие и странной формы. Как их писать?

— Их не пишут, а печатают. Ну, как большая, оловянная печатка с великим множеством букв. Есть такая машина, которая делает из написанного рукой вот такие буквы и печатает на бумаге сразу много-много вот таких листов. Это называется газетой. В ней пишут о разных новостях и развозят по всей стране.

— В Риме такого еще нет, — с сожалением произнесла Ферида, разглядывая другую газету. — А картинки и в самом деле здорово получились. Такие просто не нарисуешь!

Газетчики постарались вовсю. На первых страницах газет события в «Ритце» затмили все прочие новости. «Драка на балу», «Ночное побоище», «Танцы до упаду» с иллюстрациями и без них. Как это за несколько часов удалось перекроить, наверное, уже почти готовые с вечера газеты?

Больше всех отличилась парижская «Фигаро», поместив на первых страницах полный, иллюстрированный репортаж о скандальном событии. «Жертвы редкой красоты» — так изысканно, интригующе и не очень вразумительно он озаглавлен. По заголовку не поймешь, о чём речь. О найденных красивых жертвах или жертвах, пострадавших от чьей-то красоты. Всё с самого начала и по порядку. Фото нашего появления в банкетном зале. Затем за столом. Фото кавалеров Охоты и Фериды. Оказывается, многие из них очень известны в стране либо сами, либо через родителей по фамильным титулам. Потом идут фотографии Охоты и Фериды в танцах и даже Охоты в паре с оскорбителем, где видно его лицо. Надо же, барон Дидье де Руже! Правда, давно зарекомендовавший себя как богатый повеса, дискредитирующий семью своими похождениями. Неплохо получилось и фото барона, сидящего на полу с ошеломленным видом.

Освещение драки полное, со смакованием подробностей. Множественные фото сцен самой драки и панорама погрома после нее. Снимок, где барона выносят на носилках и сцены оказания медицинской помощи другим пострадавшим. К чести «Фигаро», нужно сказать, что нет ни малейшего упрека или двусмысленного намека в адрес девочек. Зато есть сочувствие по поводу того, что им, приехав впервые в Париж, пришлось столкнуться на балу с хамской выходкой титулованного жуира. Жертвами обозначены пятнадцать человек, обратившихся за медицинской помощью. Из них трое попали в больницу. Но вот почему в заголовке — это жертвы красоты? Непонятно.

Да бог с ним! Мне статья, в общем, понравилась. Девочкам тоже. Достоверно и благожелательно по отношению к нам. Не то что в какой-то желтой, четырехстраничной газетенке, которой не досталось ни одного фото! В ней население Парижа предостерегается от каких-то таинственных Фериды и Охоты, знакомство с которыми может окончиться печально.

Опять стук в дверь. Директор отеля. Здоровается и представляется:

— Я — Гастон Безье — управляющий отелем. Месье Андроник, дамы, дирекция отеля приносит вам глубокие извинения за ночной инцидент.

— А почему нам и вдруг извинения? Мы в инциденте не участвовали, его не создавали и от него не пострадали.

— Видимо я не совсем то сказал, что нужно. Мы приносим извинения мадмуазель Охоте за неподобающее поведение одного из наших постояльцев. Также приносим извинения и мадмуазель Фериде за недостойное поведение другого нашего постояльца.

— Месье Безье, вы не обязаны извиняться за кого-то другого. Но мы ценим вашу предупредительность и не относим случившееся к вине отеля. Можете не беспокоиться. Никаких публичных высказываний, порочащих отель, с нашей стороны не будет. Ведь вас именно это беспокоит?