Но Малин была доброй девочкой и всякому старалась услужить, как родная дочка. Бывало, Хильма — Куриная Слепота никак не может своими распухшими от работы пальцами завязать башмаки, а Малин возьмет да и завяжет; или у Милушки-Голубушки вдруг закатится куда-нибудь клубок, а Малин найдет и подаст; а не то еще Юкке Киис испугается голосов, которые звучат у него в голове, — кому же еще, как не Малин, его утешить и успокоить! И только для одной себя девочка не находила утешения: ведь она не могла жить без красоты, а в богадельне ей нечем было утешиться.
Однажды, во время своих странствий, они пришли с Помпадуллой в пасторскую усадьбу, хозяйка подала им Христа ради хлебушка, а потом позвала на кухню и налила обеим похлебки. А еще в тот день случилось для Малин самое важное: на пасторской кухне она нежданно-негаданно получила утешение, потому что встретила там красоту, которая так нужна была её сердцу. Ни о чем таком она не думала, не гадала, когда села за кухонный стол есть похлебку, как вдруг через приоткрытую дверь до неё из горницы донеслись слова — до того красивые, что у Малин от них мурашки пробежали по спине. В горнице пасторским детям кто-то читал сказку, и чудные слова сквозь щелку донеслись до девочки. Она раньше и не знала, что слова, оказывается, тоже бывают красивы. Эти слова освежили ей душу, как утренняя роса освежает лужайку. Увы! Малин думала, что сохранит их в душе и вовеки уж не забудет, но не успели они с Помпадуллой вернуться в богадельню, как все услышанное бесследно изгладилось из её памяти. Запомнился ей только совсем коротенький кусочек, где были самые красивые слова, и Малин без конца повторяла их про себя наизусть:
Звенит ли моя липа,
Поет ли мой соловушка?…
Вот какие слова повторяла Малин, и перед их ослепительным сиянием исчезало убожество нищенского приюта. Отчего так получалось, она и сама не знала, но радовалась этому чуду.
А жизнь в приходе Нурка шла своим чередом. В тоске и вздохах, в голоде и лишениях уныло тянулись дни бедных богаделок, полные тоскливого ожидания. Но Малин знала теперь слова, которые приносили утешение её сердцу, эти слова помогали ей сносить все горести. А горестей в богадельне хватает — чего только там не навидаешься и не наслышишься! Бывало, сидит Милушка-Голубушка со своим клубочком: с утра до ночи она перематывает один и тот же клубок, не давая себе ни минуты отдыха, целый день она занята совершенно бесполезной работой. И вдруг вспомнит, сколько ниток за всю свою жизнь перемотала, сколько разных вещей из них навязала, да и заплачет тихонько. А Малин-то смотрит, видит!.. «Звенит ли моя липа, поет ли мой соловушка?» Или вдруг Юкке Киис испугается, потому что ему почудились какие-то голоса, и давай биться головой о стенку и просить, чтобы кто-нибудь с ним головами поменялся, а все вокруг смеются — все, кроме Малин: «Звенит ли моя липа, поет ли мой соловушка?»
А каково было им без свечки проводить долгие вечера! Сидят бедняки в потемках, и вспоминается им прошлая жизнь, один бормочет, другой охает и вздыхает, кто-то причитает, а Малин все слушает… «Звенит ли моя липа, поет ли мой соловушка?»
И вот со временем Малин поняла, что одними словами еще не утешиться. В её душе зародилась мечта, которая не давала покоя ни днем, ни ночью. Теперь Малин знала, чего ей надо. А надо было ей настоящего соловушку и звенящую липу, как у сказочной королевы. И решила Малин, что надо посадить на картофельном поле семечко — вдруг да и вырастет из него липа!
«Вот только бы мне семечко найти! — думает Малин. — Будет у меня тогда липа, будет и соловушка, а уж как соловушка появится, так небось и в богадельне станет красиво и радостно».
Как-то раз, проходя мимо чужого сада, Малин спросила у Помпадуллы:
— А где можно найти липовое семечко?
— Там, где липы растут. Да не сейчас, а по осени!
Но девочке некогда было осени ждать. Ведь соловьи весною поют, и липы звенят весною, а весенние деньки быстро бегут, как вода в ручейке, — были и нету, и если сейчас не найти семечка, то потом уж будет поздно.
Однажды поутру Малин проснулась раньше всех: может быть, клопы помешали спать, а может быть, её разбудило солнышко, заглянувшее в окошко богадельни. Не успела девочка со сна хорошенько почесаться, как вдруг солнечный лучик скользнул под кровать Старичка-Летовичка, и Малин увидала там что-то маленькое, желтенькое, кругленькое. Это была всего лишь горошина, которая выкатилась из рваной сумы Старичка-Летовичка, но Малин подумала, отчего бы не взять горошинку вместо семечка. Как знать, может быть, на её счастье, один-единственный раз из горошинки все-таки вырастет липа!
«Надо только верить и как следует захотеть, — подумала Малин, — тогда все получится».
Вышла она в огород и посреди картофельного поля выкопала голыми руками ямку и посадила свою горошину, чтобы выросла из неё липа.
Малин не забывала своей мечты и верила, что она сбудется. Она верила так горячо, так страстно мечтала! Чуть проснется утром, еще встать не успела, а уж прислушивается, не зазвенит ли на картофельном поле липа, не запоет ли соловушка.
Но сколько ни прислушивалась, в избе раздавался только храп богадельщиков, а за окном чириканье воробьев.
