Сказки русской матрёшки. О зловещих чудесах - [2]
— Я с родителями здесь проездом, — объяснила девочка.
— А где же родители? — полюбопытствовала продавщица.
— Развалины церкви смотрят, — ответила уверенно Жека. — Они у меня любители всякой старины и первоклассные фотографы, — соврала девочка.
— Батюшки! — всплеснула руками толстушка. — А меня, даму видную, запечатлеть не хотят? — продавщица поправила блузку в крупный горох и широко улыбнулась, продемонстрировав ряд серых металлических зубов.
— Я им расскажу, что здесь тетечка интересная, — сказала серьезно Жека и стала перечислять покупки.
— И как только родители разрешают тебе столько сладостей, чипсов и газировки? — посетовала продавщица. — Сыру да колбасы вон в дорогу взяла бы!
— Так это я им, — улыбнулась Жека, расплатившись и запихнув плотно товары в рюкзак. — До свидания!
Девочка хлопнула металлической дверью и побежала прочь, набросив поверх кепки капюшон толстовки от усилившегося косого дождя.
Вымокший насквозь Федька стучал зубами, с его носа капала вода. — Почему так долго? — буркнул он, высунувшись из-за кучи кирпичных обломков.
— Продавщица вопросами замучила, — недовольно ответила Жека.
— А ты что?
— Что-что? Соврала, — огрызнулась девочка.
— Ладно, пошли быстрей отсюда, — сказал Федька.
Мальчик потянул Жеку за руку в заросли мокрых кустов левее дороги. — Будем пробираться огородами, — пояснил он. — К дому подойдем сзади. Спереди людно и окна заколочены, на двери замок висит. Пролезем через чулан. Там окошко хлипкое, легко выбить можно. Я с друзьями здесь все обшарил.
— А где хозяева дома? — спросила Жека, шагая вслед по густой мокрой траве.
— Кажись, в Москву жить уехали, — ответил через плечо Федька. — Смотри, вон в той стороне пруд, — махнул он рукой, ближе к лесу. — Мы туда с пацанами рыбачить бегаем. А вон и дом с оборотнем!
Жека с интересом вгляделась вдаль. Дом казался ей маленьким серым пятнышком, спрятанным за листвой плодовых деревьев.
Потоптав траву возле калитки, ребята с трудом ее отворили и метнулись через сад к загадочному пристанищу. Хотелось скорее спрятаться от колкого напористого дождя и подступающей темноты ночи.
Федька натянул рукав спортивной кофты, сжал его в кулак и ударил по мутному стеклу малюсенького чуланного окошка позади дома. Стекло негромко разбилось. Ребята спешно собрали осколки, тревожно оглядываясь по сторонам, и бросили их в траву.
— Жека, тащи сюда вон ту чурку, — указал Федька на пенек возле крылечка. — Надо как-то суметь забраться в дом.
Девочка кое-как подкатила чурку. Федька сделал резкий рывок вверх и наполовину просунулся в чулан. Неожиданно он громогласно завопил: — А-а-а, зараза кошка, она меня царапнула! Мальчик спрыгнул вниз на землю, схватившись за правую щеку.
— Дай рану посмотреть, — попросила Жека. — Наверное, придется обработать, у меня в рюкзаке средство есть.
— Вот еще, — отмахнулся Федька.
— Ну, дай хотя бы пластырь наклеить, — сказала девочка.
— Ладно, наклеивай, — разрешил одноклассник.
Жека осторожно протерла глубокую царапину мальчика салфеткой и заклеила ее пластырем. — Здорово она тебя полоснула! Интересно, что в пустом доме кошка делает? — недоумевала девочка. — Как хоть она выглядит?
— Что я, знаю что ли, — буркнул Федька. — В чулане темнотища такая, я не разглядел. Может, это вовсе оборотень был. Полезай теперь ты! Тебе больше сюда надо было, а я без глаз остаться не хочу!
— Эх, ты! Вшивик трусливый! — с иронией произнесла Жека.
— Сейчас договоришься, сама тут куковать будешь, — обиделся Федька.
— Думаешь, ныть без тебя буду? Как бы не так! — смело заметила Жека и взобралась на пенек. — Эй, кисулечка, — позвала она в черную дыру окошка. — Пусти меня, пожалуйста, к себе! Здесь дождь, а мне идти некуда. Я тебя вкусняшками угощу!
— Мяу, — выглянула пушистая серая царапка.
— Ты это видел? — повернулась к Федьке обрадованная Жека. — Она сказала «заходи»!
Девочка погладила серую шерстку кошечки и перебралась через окошко в дом. Затем она помогла вкарабкаться Федьке. Мальчик достал и зажег фонарик. Крохотный чулан вмещал в себя стол, две скамьи, полки с разной ветошью на стенах и старый сундук с облупившейся рубиновой краской.
— Никогда не была в старом деревенском доме, — произнесла Жека, осматриваясь по сторонам. — Такое чувство, будто находишься в теремке из сказки.
— Ха, насмешила, — хохотнул Федька. — Нашла тоже теремок! Сарай убогий с барахлом. А-я-яй, — снова завопил он. — Я эту кошку вредную прибью! Опять меня цапнула!
— Поделом! Нечего, Федя, хозяйку дома обижать! — сказала Жека. — Иди, кисулечка, ко мне на ручки, я тебя в обиду не дам, — позвала девочка.
Довольно мурлыча, кошка запрыгнула к Жеке в руки. — Мне бы переодеться, — продолжила разговор Жека с хозяйкой дома. — Одежда моя намокла, я вся дрожу.
Кошка тот час же спрыгнула с рук девочки прямо на большой сундук. — Мяу, — застучала она лапками по деревянной крышке.
— Можно взять здесь? — спросила Жека кошечку. — Вот спасибо тебе!
Девочка повернулась к однокласснику и попросила его подойти ближе посветить фонариком. Она открыла сундук и с любопытством стала разглядывать содержимое. Поверх одежды лежал рисунок акварелью, на котором была изображена на лоскутном одеяле дымчато-серая кошечка. Над рисунком была надпись «Василинка».
В чулане бабушкиного дома Полинка обнаружила старую матрёшку. Каждую ночь девочка открывает куколку, и та, превратившись в загадочный образ, уносит её в дальние странствия. Первую ночь Полинка проводит с княжной на острове, вторую с русалкой под водой. Всего куколок семь. Матрешка удивительным образом исчезает и неожиданно проявляет себя на следующий день. Сны девочки наполнены легендами, при этом бабушке снятся кошмары. Какую тайну скрывает матрешка и что преподнесет последняя седьмая куколка?
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
В школе на уроке истории выступала пожилая дама в черном из общества «Дети войны». Сбежав с урока, Марийка не предполагала, что окажется в запертом школьном подвале, что её будет преследовать странный взгляд этой дамы в чёрном. Школьница даже подумать не могла, что в кромешной тьме переживёт военные события, что побывает на ржавой больничной койке, в трюме, набитом пленными призраками. Кто или что вытащит школьницу из этого дьявольского подвала? Какой след оставит в её душе этот подземный квест?
Эта книга – научно-популярное издание на самые интересные и глобальные темы – о возрасте и происхождении человеческой цивилизации. В ней сообщается о самом загадочном и непостижимом – о древнем посещении Земли инопланетянами и об удивительных генетических экспериментах, которые они здесь проводили. На основании многочисленных источников автор достаточно подробно описывает существенные отличия Небожителей от обычных земных людей и приводит возможные причины уничтожения людей Всемирным потопом.
Две девушки-провинциалки «слегка за тридцать» пытаются покорить Москву. Вера мечтает стать актрисой, а Катя — писательницей. Но столица открывается для подруг совсем не радужной. Нехватка денег, неудачные романы, сложности с работой. Но кто знает, может быть, все испытания даются нам неспроста? В этой книге вы не найдете счастливых розовых историй, построенных по приторным шаблонам. Роман очень автобиографичен и буквально списан автором у жизни. Книга понравится тем, кто любит детальность, ценит прозу жизни, как она есть, без прикрас, и задумывается над тем, чем он хочет заниматься на самом деле. Содержит нецензурную брань.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!