Сказки русской матрёшки. О чудесах России - [3]
— Поплывём мы с тобой, Поленька, в такие глубины водные земли русской, вот подивишься!
Брызнула вдруг русалка в глаза девочки водой, схватила мокрыми ручками за руки и понесла, словно по волнам, быстро-быстро, в неведомое.
— Поленька, очнись! Мы на месте, — пропела Фроденька. — Внутри жемчужины Урала.
Распахнула глаза Полинка, почувствовала легкий шок от ледяной воды. Смотрит непонимающе. Как такое возможно? Парит она в невесомости, тело облегает плотно гидрокостюм, в одной руке большой фонарь, другую руку держит русалка. Кругом бело и прозрачность воды абсолютная.
— Мы в подводной пещере. Называется она Белая невеста, — пояснила Фроденька. — Покажу и расскажу тебе, что успею, а потом со своими друзьями познакомлю. Только просьба у меня к тебе: руку мою не отпускай и плыви осторожно, держи ноги выше туловища, неловкое движение поднимает муть со дна.
Проплыли они узость в самом начале и очутились в просторной галерее с белыми отвесными стенками.
— Пещера эта проложена в гипсах, потому-то кругом бело, среди прочих обводненных пещер мира ей нет равных по протяженности, — начала рассказ русалочка. — Здесь много залов, заполненных прозрачной водой и у каждого есть свое название и достопримечательность — вроде плиты оригинальной формы. Посмотри, вон впереди — скала Парус. А чуть дальше Египетский ход. Знаешь, в пещере особенно красиво зимой, когда образуются сталактиты, сталагмиты, причудливые кристаллы. Зрелище воистину фантастическое!
— А что такое сталактиты и сталагмиты? — спросила девочка.
— Это минеральные наросты, как сосульки. Первые растут с потолка, а вторые со дна пещеры.
В полном восхищении пребывала Полинка. Посмотрела грот «Кристальный», грот «Ледяной дворец», оттуда попала к двум подземным озёрам.
— Здесь спрятан настоящий волшебный мир, — продолжала Фроденька. — Большие залы и гроты, лабиринты узких ходов, коридоров и туннелей. Этот мир загадочен и полностью не изучен.
Тут русалочка остановилась и с грустью в глазах обратилась к девочке: — Всё, Поленька, нам пора возвращаться. Смотри-ка, кто нас пришел провожать! Мои верные друзья: рачок-бокоплав Тихомир и креветка Зоя.
Маленькие прозрачные тени скользнули внезапно по гипсовой пыли стен.
— Они принесли тебе подарок! Держи, это крохотная жемчужина. Пусть она напоминает тебе об этом чарующем месте, — сказала Фроденька, махнула хвостом и растворилась в голубизне вод.
Закрутилась тут вдруг огромная воронка, унесла Полинку стремительно к родному дому.
Берегиня и Мамаев курган
— Полинушка, родная, просыпайся, — трясла внучку баба Дуня. — Ты вся намокла, вон вся одёжа сырая. Снимай скорей, пока не промёрзла.
Спросонья Полинка не могла понять, где она. Перед глазами вроде бабушкино лицо, но почему вокруг столько воды, неужели она всё ещё в пещере? Бабушка стянула девочку вниз. Следом побросала на пол мокрое тряпье. С шумом взгромоздила на печь цинковое корыто. «Кап-кап-кап», громко раздалось сверху. Только сейчас заметила Полинка течь крыши. Улеглась она на своей давно нетронутой перинке в кровать, закуталась в теплое стеганое одеяло и стала кошку кликать. Только не спешила Василинка с подоконника уходить, уютно ей тут возле герани, и шум дождя приятно убаюкивал.
— Побегу я до Ивана на соседнюю улицу, — затараторила баба Дуня. — Надо крышу чинить. Иначе пропадем. Печь вымокнет, что делать-то будем? Уже в дверях добавила: — Ты, уж, Полинушка, вещи мокрые в сени перетаскай и развесь.
Хлопнула дверь. Полинка тут же вскочила, халатик из шифоньера накинула и бегом к куче сырого тряпья. Ищёт матрёшку. Ищет жемчужину. Нет нигде. С трудом вещи в ведро отжала. Руки красные, болят, слёзы текут. Снова перебрала. Нет, дорогой сердцу игрушки. На печке поискала. Всё напрасно. И такая тоска её взяла, не видать ей больше сказочных путешествий. Поволокла обречённо зипуны в сени. Затем вернулась за остальным бельем. Развесила всё, как бабушка велела.
Так весь день в хлопотах прошёл. Дед Иван на крыше стучал, бабе Дуне занеможилось, легла она в кровать, а Полинка бегала, то в дом бабушку проведать, лекарство накапать, то в сарай за инструментом, то по мокрой лестнице к деду Ивану гвозди да железки разные подать.
Вечером ужинать стали — картошку с салом и зеленым луком. Дед Иван с ними. Спрашивает у бабушки:
— Что-то, Степановна, хворать ты стала. Не похоже на тебя, всю жизнь баба боевая была!
— За Полюшку всё тревожусь, сиротинушку мою. Сёстры во сне ко мне приходить стали, боязно мне.
— Нашла, старая, о чем думать! Покойницы к дождю снятся. Вон как за окном хлыщет.
— И то верно, да только душа не на месте.
За окном совсем стемнело. Деда Ивана проводили, дом заперли и на покой. Бабушка как всегда перед сном помолилась, в выцветший ковер настенный с оленями уткнулась и быстрёхонько уснула. Полинка же на соседней кровати всю перину изъелозила. На один бок повернётся, Алёна, точно живая стоит. На другой повернётся, Фроденька приветливо хвостиком машет. Руки ещё от мокрых тряпок беспокоят, ноют. Разве тут уснёшь? Кошка в ногах лежала, да видно терпение от возни хозяйки лопнуло, спрыгнула с кровати.
— Василиночка, не уходи, — прошептала Полинка. — Тоскливо мне одной.
