Сказки, рассказанные на ночь - [22]

Брат поблагодарил его за такое великодушие, взял кинжал, но от кошелька решительно отказался. Орбазан еще раз пожал ему руку, бросил кошель на землю и стрелою пустился прочь, тут же исчезнув в глубине леса. Когда Мустафа понял, что ему уже ни за что не догнать атамана, он сошел с коня, чтобы поднять с земли кошелек, и в испуге отпрянул, увидев, сколь велика щедрость гостеприимного разбойника, одарившего его, как оказалось, несметным богатством. Он возблагодарил Аллаха за счастливое спасение, уповая на Его милосердие и к благородному разбойнику, после чего в хорошем расположении духа продолжил свой путь в Балсору.

Лезах умолк и выжидающе посмотрел на Ахмета, пожилого купца.

— Если все так, как ты рассказываешь, — проговорил тот, — то я готов переменить мое мнение об Орбазане, ибо с братом твоим он и вправду обошелся хорошо.

— Да, он показал себя как истинный мусульманин! — воскликнул Мулей. — Но я надеюсь, что на этом твоя история не кончается! Думаю, всем присутствующим не терпится узнать, что было дальше с твоим братом и сумел ли он в конце концов спасти Фатиму, твою сестру, вместе с красавицей Зораидой.

— Ну, раз вам не наскучило слушать меня, я с удовольствием продолжу, — согласился Лезах, — ибо моему брату, надо сказать, пришлось пережить еще немало удивительных приключений.

На седьмой день пути к полудню Мустафа добрался до городских ворот Балсоры. Едва устроившись в ближайшем караван-сарае, он кинулся расспрашивать, когда откроется невольничий рынок, который здесь проводился раз в году. К своему несказанному ужасу, он услышал в ответ, что рынок уже закрылся два дня назад, и значит он опоздал. Все, с кем он разговаривал, искренне сочувствовали ему и утверждали в один голос, что, опоздав, он много потерял, потому что в самый последний день привели двух невольниц — необыкновенных красавиц, просто глаз не оторвать. Покупатели за них прямо в драку лезли, так что в результате они были проданы по немыслимой цене, которая оказалась по карману только их теперешнему хозяину. Брат попросил рассказать ему подробнее о красавицах, и вскоре у него не осталось ни малейшего сомнения, что речь идет о несчастных девушках, которых он искал. Он узнал, что человек, купивший их, живет в сорока часах пути от Балсоры и что зовут его Тиули-Кос; узнал он и то, что человек этот знатный, богатый, но уже в летах и что прежде он был кападун-пашой при султане, теперь же, имея несметное состояние, удалился на покой.

Мустафа хотел было сразу вскочить на коня и пуститься вдогонку за Тиули-Косом, который по всем расчетам мог опередить его не больше чем на один день. Но, осознав, что в одиночку ему с таким могущественным противником не справиться и отбить добычу явно не удастся, он решил придумать какой-нибудь другой план, и скоро уже такой план сложился у него в голове. Сходство с зулиэйкским пашой, едва не стоившее ему жизни, навело его на мысль воспользоваться этим именем, чтобы проникнуть в дом Тиули-Коса и попытаться спасти бедных пленниц. Он тотчас же нанял слуг и лошадей, на что пустил деньги, подаренные Орбазаном, которые пришлись тут весьма кстати, заказал себе и слугам богатые платья и отправился в путь к замку Тиули-Коса.

Через пять дней он добрался до цели. Замок располагался в чудесной долине и был окружен высокими стенами, которые почти скрывали все находившиеся за ними строения. Прибыв на место, Мустафа первым делом покрасил волосы и бороду в черный цвет и намазал лицо коричневатым соком особого растения, чтобы выглядеть таким же смуглым, как тот паша. После этого он выслал в замок одного из слуг просить о ночлеге от имени зулиэйкского паши. Слуга скоро вернулся, а вместе с ним явились четверо рабов в красивых одеждах, они взяли коня Мустафы под уздцы и проводили его во двор замка. Там они помогли гостю сойти с коня, и четверо других рабов повели мнимого пашу по широкой мраморной лестнице в покои Тиули.

Тот оказался человеком в летах, но большим весельчаком, он принял моего брата с большим почетом и угостил его самыми вкусными яствами, какие только умел готовить его повар. После трапезы Мустафа затеял с хозяином беседу и, слово за слово, перевел разговор на новых невольниц. Тиули принялся расхваливать их необыкновенную красоту и только посетовал, что уж больно красавицы печальны, хотя он был уверен, что эта печаль скоро рассеется. Брат мой был весьма доволен оказанным ему приемом и отправился на покой, исполненный самых радужных надежд.

Он проспал не более часа, как вдруг его разбудил свет от лампы, бивший ему прямо в глаза. Мустафа вскочил и решил, что все это ему только снится — перед ним стоял тот самый темнолицый карлик, которого он видел в шатре Орбазана, в руках старикашка держал лампу и мерзко ухмылялся. Мустафа ущипнул себя за руку, потеребил нос, желая убедиться, что не спит, но гадкое видение никуда не исчезло.

— Что тебе надо в моей спальне?! — возмутился Мустафа, оправившись от удивления.

— Я бы не советовал вам поднимать большой шум, — отвечал карлик. — Мне известно, зачем вы явились сюда, и вашу дражайшую физиономию я тоже узнал, хотя, признаться, и я бы, наверное, легко обманулся, если бы сам лично не присутствовал при казни паши. Теперь же я пришел, чтобы обсудить с вами одно дельце.