Сказки - [9]

— Принцесса, — обратился к ней юноша, — умоляю вас простить меня, но я никогда не думал, что на свете могут существовать такие глупые вопросы, как те, которые вам угодно было выдумать для меня. Я не знаю этих слов, расположенных крест-накрест, и у меня нет охоты тратить три часа, сидя над этой проклятой бумажкой, тогда как я могу провести время в приятной беседе с вами.

Никогда никто на свете не позволял себе осуждать какой-нибудь поступок Греты, поэтому сначала она рассердилась, а потом с удивлением обнаружила, что и ей самой все эти вопросы кажутся сейчас глупыми только оттого, что этот юноша отозвался о них с насмешкой.

— Известно ли вам, что вы рискуете своей жизнью? — все же ответила она ему. — Как вас зовут?

— Меня зовут Гийом, прекрасная принцесса. Мне двадцать пять лет, мое сердце полно солнца, а голова забита всяческими премудростями. Я многому прилежно учился: живописи, музыке, искусству жонглировать словами и фразами, искусству повелевать цифрами. Секретов для меня не существует. И еще я умею говорить женщинам очаровательнейшие вещи, я умею говорить им, что глаза их прекрасны, а губки прелестны. Позвольте же мне, несравненная принцесса, высказать вам все, что я думаю о вашей красоте, пусть мое красноречие послужит ей зеркалом.

— Не произносите здесь слово «зеркало», — прошептала Грета, однако позволила Гийому продолжать.

Он долго рассказывал ей о ней самой, потом о себе, описал ей южные страны, где провел свое детство, солнечные пейзажи, золотые терпкие плоды.

— Покиньте эту туманную страну, принцесса, позвольте мне увезти вас туда, где небеса яснее; Ваше сердце, словно айсберг, окружено полярными льдами, пусть течение несет его к югу, и постепенно оно оттает в океане.

Айсберг уже таял, Грета не думала больше ни о своем кроссворде, ни о ста девяноста девяти претендентах на ее руку, которых поглотила земля или зеркало. Она слушала черноволосого юношу с карими глазами и хотела, чтобы он говорил и говорил еще.

— Принцесса, — продолжал он, — я напишу ваш портрет, вы будете лежать на софе — вот как сейчас — или, еще лучше, стоять, чуть склонившись к вазе с цветами. Вы будете моей самой очаровательной моделью.

И тут пробило полночь. Время пролетело так быстро, что принцесса даже вздрогнула от неожиданности. Гийом не выдержал испытания и должен поднять черное покрывало на зеркале. Никогда раньше эта картина не тревожила ее, но теперь Грета почувствовала весь ужас того, что должно произойти, и принялась плакать. И вот уже Гийом на коленях перед ней нашептывает ей нежные слова. Тогда она поняла, что побеждена, что никто другой не заменит ей Гийома. Новая женщина родилась в ней, и эту женщину ужасала та, прежняя. Слова исповеди сами сорвались с ее губ, и потрясенный Гийом слушал рассказ о трагическом конце своих предшественников. Он не в силах был постичь, как это сердце, ныне такое нежное, могло быть таким жестоким, как эти мокрые от слез глаза могли быть такими равнодушными. Все в нем было просто и искренне, его губам был неведом путь лжи, и он не в силах был сдерживаться:

— Несчастное создание, так чего же вы ждете сейчас, почему не заставите и меня изведать ту же участь? Да и на что мне теперь жизнь, если все мои мечты разлетелись в один вечер! Пусть же воспоминание обо мне омрачает ваши сны и отомстит за всех этих несчастных.

И Гийом твердым шагом направился к зеркалу. Но принцесса оказалась проворнее его, она бросилась вперед, оттолкнула Гийома, подняла черное покрывало, которое так часто поднимала для других, и спокойно в последний раз посмотрела в зеркало на свою красоту.

Большие дворцовые часы пробили час ночи.

На следующее утро, когда король явился в комнату своей дочери, он застал там только лежащего без чувств юношу. Заподозрив что-то недоброе, он кликнул стражу и фрейлин принцессы, приказал звонить в большой дворцовый колокол и стал теребить бороду, что являлось у него признаком беспокойства и растерянности.

Запыхавшись, прибежал первый министр, он без труда сообразил, что лежащий в обмороке юноша должен быть посвящен в тайну исчезновения принцессы, и распорядился немедленно привести его в чувство.

Когда Гийом пришел в себя, ему показалось, что он очнулся от долгого и кошмарного сна. Но черное покрывало на зеркале напомнило ему о действительности, и он разразился потоком слез. Король, забеспокоившись, как бы не пострадали шелковые подушки, велел принести юноше полотенце и стал терпеливо ждать, когда источник иссякнет. Фрейлины, взволнованные горем прекрасного юноши, тоже зарыдали. Всех охватила скорбь, но отчаяние перешло всякие границы, когда Гийом поведал о том, что произошло.

Первому министру, человеку холодному и подозрительному, эта история показалась невероятной.

— Государь, — сказал он, — кто знает, говорит ли этот молодой человек правду или скрывает от нас еще более страшную тайну. Может быть, он сам убил нашу принцессу, разрезал ее на куски и засунул в сундук. Может быть… — он сделал неопределенный жест, остановился на миг, чтобы насладиться впечатлением, которое произвел на слушателей, и продолжал: — Я предлагаю каждому из нас заняться поисками принцессы, а этого юношу держать пока пленником в ее будуаре. Позднее ваше величество примет решение о его дальнейшей судьбе.