Сказки Перекрестка - [3]

Так мы узнали, что человеческие эмоции похожи на клочки цветного тумана, имеют свойство возникать ниоткуда и клеиться к людям. Надо попробовать их разглядеть.

— И еще знаешь, что… — вдруг вспомнил Денис. — Когда таким «фильтрующим» зрением смотришь, зрачки очень сильно расширяются. Я сегодня смотрел на русичку, так она спросила, не наркоман ли я.

Это он очень кстати выяснил. Тренируя такое зрение, я рассматривала все подряд: картонные коробки, зашторенные окна, стены домов, заборы — могла и «засветиться» перед кем-нибудь. Теперь буду осторожнее. А у русички, видать, с эмоциями не все в порядке, раз Денис потерял к ней интерес, заставлявший его пол-июня таскаться в школу.

Мы дошли до конца пляжа. Несмотря на разгар сезона, туристов в нашем теплом крае очень мало — только гости режимного пансионата, пациенты режимного же санатория, а также родственники и знакомые местного населения, прошедшие жесточайшую проверку, так что пляж, давший название поселку Солнечный Берег, был, как обычно, просторным и почти пустым. Я остановилась в пяти метрах от первого большого камня, за которым начиналась скалистая гряда — только отсюда и видно замаскированный в неровных стенках коридор. Всмотрелась в серую стену, так, что очертания всего твердого перестали быть четкими, размазались в воздухе, проявляя более глубокий слой видимого мира.

— Есть, точно! — произнес у меня за спиной Денис. — Никогда в жизни не догадался бы сюда смотреть.

— Я тоже, если бы не братья. Идем, это еще не чудо.

Продолжая ненормально вглядываться в скалы, мы двинулись по узкому коридору. Он был не очень длинным, метров тридцать, и выводил в залитую солнцем маленькую бухту, с трех сторон стиснутую высокими отвесными скалами.

Мы вышли на единственный участок суши, который можно было назвать берегом, и остановились. Денис моргал, возвращая нормальное зрение, и осматривал скалы, а я ждала, когда он обратит внимание на воду. Мое творение было там. Оно покачивалось на волнах, указывая бушпритом в море, тыча мачтами в небо и подставляя солнцу округлые борта, удерживаемое посреди бухты двумя якорями.

— Господи, что это? — прошептал Денис.

— А ты как думаешь? — не в силах скрыть удовольствие, спросила я.

Денис в смятении посчитал мачты и реи.

— Бриг!

Он обалдело уставился на меня.

— Откуда здесь взялся бриг? Чей он? Ни названия, ни флага…

У меня был порыв соврать: «Не знаю», но что бы это дало? Денису — возможность не пытаться осознать фантастическую правду, однако я не настолько великодушна.

— Он мой. Я его построила. Прямо здесь. Название еще не придумала, флаг тоже.

Денис переводил взгляд с меня на бриг, с брига на скалы, со скал на вход в узкий коридор. Он понял, что я не вру, увидев мои эмоции, а это уже много.

— Как? — наконец спросил он.

— Руками! — ответила я. Судя по его лицу, мне не зря хотелось скрыть «чудо» ото всех. Судя по его лицу, одна девочка не может построить парусник. Но для меня такое отрицание уже не опасно — я построила! Не зная, что это невозможно. Значит, возможно и все остальное. В смысле, я ведь еще не закончила. Он лишь на воде держится, да есть к чему паруса крепить…

— Где ты взяла материалы? — после затянувшейся паузы произнес Денис. — Как ты строила корпус? Ну, киль, шпангоуты, форштевень, что там еще… Как делала и укрепляла мачты? Смолила корпус? Это в принципе одному человеку не под силу!

— Не знаю, — честно призналась я. — Мне очень сильно захотелось его построить. Настоящий, способный уплыть до самого океана, до какого-нибудь волшебного острова, где можно жить по своим собственным правилам. Захотелось так, что просто распирало, и я поняла: если не начну хоть что-то делать, то меня порвет от избытка энергии. И я начала. Напилила деревьев на бабушкином участке, притащила их сюда, обработала… Все нужное легко находилось, даже якоря и цепи, даже инструменты.

— Ничего себе творческий порыв, — пробормотал Денис. Он опустился на гальку и сидел, скрестив ноги и подпирая обеими руками голову. Он верил, я видела. Он просто был поражен. — А как ты его на воду спускала?

Я села рядом.

— Построила специальное приспособление. Когда спустила, разобрала, сделала из него перегородки, часть настила палубы и плот.

Только сейчас Денис увидел плот, лежавший на берегу совсем близко.

— Я в этом не разбираюсь, но тут еще много работы, — окрепшим голосом сообщил он. — Нет надстроек, бегучего такелажа, парусов…

— Да, — согласилась я. — Парусина у меня дома, сегодня полдня во дворе кроила, ночью сошью. При маме, сам понимаешь, не могла на машинке строчить в таких масштабах.

В его глазах опять мелькнуло удивление, граничащее с недоверием.

— Я помогу тебе крепить? — попросил он.

Что это — неужели все-таки недоверие? Нет, кажется, он только хочет почувствовать, каково это, когда получается невозможное. Я кивнула:

— Конечно. Завтра займемся. Идем по домам, мне еще шить и шить…

Денис посмотрел на небо.

— Ася, а почему здесь так солнечно? Ведь уже вечер. Скалы должны давать тень большую часть дня.

— Не знаю, — беззаботно ответила я. — Всегда так. Весь день светло, всю ночь темно.

Он задумчиво кивнул.