Сказки о Силе - [75]

Я смог также заметить огромные противоречия в своем способе восприятия, но не был способен рассуждать об этом, как сделал бы обычно. Таким образом, я осознавал, что смотрю прямо на основание утеса, и в то же время видел дона Хуана и дона Хенаро на вершине, как если бы задрал голову на 45 градусов.

Я хотел было испугаться, закрыть лицо руками и заплакать или сделать еще что-нибудь из круга своих обычных реакций, но, казалось, оцепенел. Мои желания не были мыслями в обычном понимании этого слова. Поэтому они не могли пробудить эмоциональный отклик, который я привык в себе вызывать.

Дон Хуан и дон Хенаро прыгнули на землю. Я знал, что они это сделали, судя по всепоглощающему чувству падения, которое я ощутил в своем животе.

Дон Хенаро остался на месте их приземления, а дон Хуан подошел к нам и сел позади и справа от меня. Нестор сидел скорчившись. Его ноги были подтянуты к животу, подбородок он положил на сцепленные ладони. Его локти служили поддержкой, опираясь на колени. Паблито сидел, слегка наклонившись вперед всем телом, прижав руки к животу. Тут я заметил, что тоже прижал руки к животу и держу себя за кожу на боках. Я схватил себя так сильно, что бока болели.

Дон Хуан заговорил сухим шепотом, обращаясь ко всем.

– Вы должны фиксировать свой взгляд на нагвале, – сказал он. – Все мысли и слова должны быть смыты прочь.

Он повторил это пять или шесть раз. Его голос был странным, чужим. Он вызывал у меня реальное ощущение чешуек на коже ящерицы. Это сходство было чувством, а не сознательной мыслью. Каждое его слово отделялось, как чешуйка. В том, как он произносил слова, был какой-то волшебный ритм. Они были приглушенными, сухими, как тихое покашливание. Ритмичный шепот, превращенный в приказ.

Дон Хенаро стоял неподвижно. Когда я смотрел на него прямо, я не мог удерживать превращенный образ, и мои глаза невольно скосились. В этом состоянии я опять заметил странное свечение в теле дона Хенаро. Мои глаза начали закрываться. Дон Хуан пришел ко мне на помощь. Я услышал, как он приказывает мне не скашивать глаза. Я почувствовал мягкий удар по голове. Очевидно, он бросил в меня маленьким камнем. Я увидел, как камешек качнулся пару раз на скале около меня. Точно так же, должно быть, он стукнул Паблито и Нестора. Я слышал звук двух других камешков, упавших в траву. Дон Хенаро принял странную танцевальную позу. Его колени были подогнуты, руки расставлены по бокам, пальцы растопырены. Казалось, он собирается вертеться. И действительно, он крутнулся пару раз вокруг себя, а затем поднялся вверх. У меня было отчетливое восприятие, что он был прикреплен к нити какой-то гигантской гусеницы, и эта нить подняла его тело на самую вершину утеса.

Мое восприятие движения вверх было сложной смесью зрительных и телесных ощущений. Я наполовину видел, наполовину чувствовал его полет на скалу. Было что-то, что выглядело и ощущалось подобно почти незаметной линии света, которая тащила его. Я не видел его полета вверх в том смысле, в каком я мог бы наблюдать за полетом птицы. В его движениях не было линейной последовательности. Мне не нужно было поднимать голову, чтобы удерживать его в поле зрения. Я увидел, как нить поднимает его. Затем я ощутил движение в своем теле или своим телом, и в следующее мгновение он уже был на вершине утеса в сотнях футов над землей.

Через несколько минут он спикировал вниз. Я чувствовал его падение и невольно застонал.

Дон Хенаро повторил свои действия три или четыре раза. С каждым разом мое восприятие настраивалось. Во время его последнего прыжка вверх я мог реально различить несколько светящихся линий, выходящих из средней части его тела. Когда он собирался прыгнуть вверх, линии изгибались вверх. Обратное происходило, когда он собирался спрыгнуть вниз.

После своего четвертого прыжка дон Хенаро подошел к нам и уселся позади Паблито и Нестора. Затем дон Хуан вышел вперед и остановился там, где раньше был дон Хенаро. Некоторое время он стоял неподвижно. Дон Хенаро дал несколько коротких указаний Паблито и Нестору. Я не понял, что он им сказал. Взглянув на них, я увидел, что он заставил каждого взять камень и приложить к телу в районе пупка. Я не знал, нужно ли мне делать то же, но он сказал, что предупреждение ко мне не относится, но следует приготовить камень и мне на случай, если я почувствую себя плохо. Дон Хенаро выставил подбородок вперед, показывая, что я должен смотреть на дона Хуана. Затем он сказал что-то неразборчивое. Он опять повторил это, и хотя я не разобрал его слов, я понял, что это та самая формула, которую говорил дон Хуан. Слова действительно не имели значения. Значение имели ритм, сухость тона, покашливающий характер фразы. У меня была убежденность, что какой бы там язык Хенаро ни использовал, но он был более подходящим, чем испанский, из-за его отрывистого ритма.

Дон Хуан сделал все так же, как вначале делал дон Хенаро, но затем, вместо того чтобы прыгнуть вверх, он стал вращаться, как гимнаст. Полусознательно я ожидал, что он приземлится на ноги, но он этого не сделал. Его тело продолжало раскачиваться в нескольких футах над землей. Вначале круги были быстрыми, но затем они замедлились. С того места, где я находился, я мог видеть, что тело дона Хуана висит, подобно телу дона Хенаро, на нитевидном волокне света. Он медленно вращался, как бы давая всем нам хорошенько рассмотреть его. Затем он начал подъем. Он набирал высоту до тех пор, пока не достиг вершины утеса. Дон Хуан действительно парил, как если бы не имел веса. Его повороты были медленными и напоминали движения космонавта, вращающегося в космосе в состоянии невесомости.