Сказки о рыбаках и рыбках - [24]
Почти успокоенный, Валентин сел за установку — посмотреть и подправить готовые кадры «Сказки о рыбаке». Мысли, однако, продолжали рассеянно вертеться вокруг Луизы и Андрюшки. И вдруг одна мысль — колючая, прямая, беспощадная в своей простоте — вроде бы без всякой причины проткнула мозг: «А если я ошибся?»
Да, если все-таки Разин говорил правду? Если эта дура все-таки в самом деле связана с какой-то оппозицией и привезла сюда что-то запретное? Вдруг? И завтра мальчики из Ведомства это все получат в готовом виде… Что тогда? Мало вероятности, что в наше время за это посадят, особенно женщину, у которой сын-школьник. Но кто знает! И если это случится, то, значит, маму — за проволоку, а сына Андрюшку — в интернат для сирот? Пусть не в такой «дом обреченных», как в крутовской повести, но все равно в казарму, подальше от матери!.. А ей каково!.. И виноват в этом будет он, Валентин Волынов, всю жизнь старавшийся делать для ребятишек только хорошее…
Он метнулся к телефону, лихорадочно вспоминая номер для связи с Разиным: сообщить, что завтра съемка отменяется и пусть они катятся… Разинский служебный телефон не ответил. Оно и понятно, полночь уже. Валентин тремя четверками вызвал дежурного по Ведомству и не терпящим возражения тоном потребовал номер домашнего телефона ротмистра Разина. По неотложному делу! Номер дали. Но и этот телефон молчал.
Что было делать? Рвануться за помощью к Сашке? За советом? С просьбой просчитать все варианты на машине? Но судьба била до конца: Сашка утром уехал по делам института «Набоб» в столицу.
Валентин лбом прислонился к холодному косяку. Темно было за окном, беспросветно — ни огней, ни звездочки. Выть хотелось от бессилия и ненависти к себе. Допрыгался, сволочь паршивая, стукач недорезанный! Поиграть хотелось, потанцевать на краешке, вставить фитиль профессионалам! А теперь что? Если даже башкой о бетон, дело-то не поправишь!
Самое глупое, что он не знал даже фамилии Луизы и Андрюшки, не спросил, в какой они гостинице живут. Чтобы не демонстрировать излишнего любопытства… Черта с два разыщешь теперь, хоть подними на ноги всех ночных дежурных в степях Краснохолмска. А если и разыщешь? Звонить ночью в номер? «Извините, завтрашняя поездка отменяется…»
«Можно было бы позвонить рано утром… Кстати, почему они живут в гостинице, если у Луизы здесь сестра? Опять неувязка… Да прекрати ты играть в Шерлока Холмса, идиот!..»
Он позвонил все-таки в гостиницу «Селена»: не помогут ли ему разыскать женщину по имени Луиза с мальчиком Андреем? Разыскивает, мол, редакция «Вечерних новостей» по срочному вопросу. Он знал, что разговор фиксируется, но наплевать… Дежурная ответила, что узнать можно только в справочном, а оно работает с восьми утра… А в восемь все должны уже быть в «Репейнике», чтобы ехать на автостанцию! Уговорить Альку Замятина, чтобы тот скандально уперся и отказался брать на съемку гостей? Но пока вся эта история закончится, пока мать с Андрюшкой вернутся в номер, Разин может уже провернуть, что задумал…
Валентин, вздыхая от ощущения беды и позора, поколотился о косяк виском. Что-то легким металлом задело щеку. Это на гвоздике, на цепочке висел у окна оставшийся от тетки образок. Похожий на овальную медаль. На нем отчеканена была Дева Мария с маленьким Иисусом на руках, а над ними — лучистая рождественская звезда.
Никогда до той поры Валентин всерьез не думал о вере. Библию читал, но не как наставление для религиозного человека, а как сборник легенд. В приметы верил, о бессмертии души интуитивно догадывался, но к Богу не обращался. Если Он даже и есть, чего его тревожить суетой мирских дел?.. Но сейчас — от безысходности и страха, от жгучего желания спасти Андрюшку от несчастья, а себя от проклятия — он сжал образок в потной ладони и сказал отчаянно, с последней надеждой:
— Господи… Ну пожалуйста, пожалуйста, пусть минует меня это. Умоляю тебя…
И миновало. Перед рассветом обложили город вязкие тучи, и не предсказанный синоптиками циклон стал заливать округу безостановочным хлестким дождем.
Ни о какой съемке не шло уже и речи. Луиза и Андрюшка просто не появились в «Репейнике», поняв, что поездка сорвалась. И вообще больше не появлялись…
Через три дня Валентин позвонил Разину и сказал, что по ряду причин больше не может поддерживать с ним и с его коллегами никаких контактов.
Разин почему-то не удивился, но все же спросил:
— А что за причины, если не секрет?
— Вы не догадываетесь?
— М-м… Возможно, и догадываюсь. Но только…
— Что? — сказал Валентин.
— Видите ли… — Деликатный Максим Васильевич прямо-таки застеснялся. — Если вы отказываетесь от контактов сейчас… кто может гарантировать, что прежние контакты останутся навсегда секретом для окружающих?
— Вот я испугался-то! — злорадно сказал Валентин. — Думаете, я не знал, что когда-нибудь вы мне этим пригрозите? Валяйте. Я не сделал ничего, за что меня можно предать анафеме. Слава Богу, не успел…
— А кто поверит? — ласково заметил Разин.
— А мне плевать! Главное, что я знаю это сам!
2
Нет, не стал Валентин рассказывать Абову про Луизу и Андрюшку. Только тяжело сказал:
