Сказки о мастерах - [76]

держит. Мысли о тебе. Что будет с тобой, любимая? Я - то думал, вернётся

Король. Дарует тебе титул. И я поведу тебя под венец. Не вышло.

- Никогда он так не говорил, – у Мери сердце замерло…

- Завтра я умру. Что ты будешь делать?

- Вернусь в Лондон, мой Принц! – решительно сказала Мери Джейн. – К

бабушке.

- Почему?

- Что мне тут делать? Благородные дамы ненавидят меня лютой

ненавистью. Ещё бы! Безродная девчонка захватила их Принца. Они никог-

да не простят мне твою любовь.

157

Принц задумался. – Может быть, так и лучше. Позови Тома. И выйди

ненадолго.

- Ты всегда верно служил мне, Том, – молвил Принц. – Выполни мою

последнюю волю. Когда я умру, поезжай вместе с Мери Джейн в Лондон.

Сбереги её! И моё дитя тоже. Родится мальчик - приведёшь его к королю

Ричарду, когда он вернётся. Он не оставит моего сына своей милостью! Ну,

а если девочка. - Принц вздохнул, задумался. – Как мало я могу сделать для

дочки! – Взял со столика золотой крест, украшенный эмалью, протянул

Тому: - Отдашь ей, когда подрастёт. Скажешь, прощальный подарок отца.

Клянись, что никогда их не оставишь!

Большой Том поцеловал крест: - Клянусь!!!

Аббат Симон исповедовал и причастил Принца.

Ночью Принц тихо умер. Во сне. Сердце остановилось…

Эпилог

Старый дом на берегу Темзы ничуть не изменился. Они не успели ещё

спешиться, как бабушка выбежала из дома им навстречу:

- Вернулась!!! Приехала, родная моя, – по её сморщенным щекам бежали

слёзы. – Не одна, с правнучкой! – прежде чем обнять внучку, она нежно

погладила её большой живот.

- Заходите в дом, сэр, – обратилась она к Тому. – Ваш приезд – большая

честь для меня! Питер! Накрывай на стол.

Окорок, дорогое, испанское вино, румяный пирог прямо из печи…

- Ты опять знала, что я сегодня приеду?! – ахнула Мери Джейн.

Бабушка смущённо улыбнулась: - Надеялась. Признаться, с поне-

дельника я каждый день пеку пирог, жду.

Как хорошо им было за старым столом! Бабушка всё подкладывала в

деревянные тарелки, подливала в оловянные кубки и жадно слушала рассказ

внучки. Питер с любопытством разглядывал большого Тома. А тот почти

всё время молчал. И только когда Мери собралась выйти из-за стола, поднял

руку:

- Тебе скоро рожать, Мери Джейн… У ребёнка должен быть законный

отец. Я-то знаю, как тяжко жить безродным ублюдком, безотцовщиной!

Выходи за меня замуж! Ты же видела, я давно по тебе сохну.

Мери Джейн растерянно посмотрела на него. Задумалась. Вот и кон-

чилась её великая любовь. Надо растить дочку. Надо жить…

- Что тут думать, – молвила бабушка. – Соглашайся! Большой Том тебя

не обидит. И девочку будет любить, как свою. Право слово, внучка, согла-

шайся!

- Да я не против, - смущённо ответила Мери Джейн. – Только, некрасиво.

С похорон Принца всего неделя прошла.

- Правильно говоришь, – кивнула бабка. – Да ведь и о дочке надо

подумать. Итак пойдёшь в церковь вон с каким пузом… А Принца хоронили

в Лиможе. Здесь о том никто и не слышал. Решайся!

158

Их обвенчал старый священник в маленькой церкви на краю Лондона.

Мери Джейн прожила вместе с Томом много лет. Родила ему трёх

сыновей.

2006

Три сестры

В субботу, незадолго до Рождества, мисс Элли, старшая дочь пастора,

преподобного Мэтью Симпсона, кормила во дворе кур.

Дочери пастора не подобает самой заниматься подобными вещами, да дело

в том, что служанки у преподобного Мэтью не было. Слишком мало дохода

приносил ему приход, когда-то один из богатейших в округе. Давно уже боль-

шая часть прихожан переметнулась к баптистам и прочим сектантам. Кабы не

маленькое жалование капеллана, которое выплачивала пастору леди

Оксбридж, и жить не на что.

А после того, как их смирная кобылка вдруг понесла и вывалила в овраг

миссис Симпсон, и она повредила позвоночник, стало и вовсе худо. Лучшие

лондонские доктора не смогли помочь. На лечение ушло всё, что скопили за

много лет.

159

Вот и пришлось Элли, старшей дочери, взять в свои руки и дом, и хозяй-

ство. Младшие сёстры, Кэтти и Джейн, помогали ей. Дома так много дел! Но

как-то само собой получалось, что самые трудные и неприятные работы

доставались Элли. Ведь - старшая.

Четвёрка лошадей с натугой тащила в гору по грязной дороге ежедневный

дилижанс из Ливерпуля. Элли на него даже не оглянулась. Чего смотреть, ведь

в их деревушке дилижанс никогда не останавливался. Но этот день был

особенный. Недаром Элли потом вспоминала его всю жизнь.

Дилижанс остановился!

Кучер снял с крыши большой сундук, саквояж и четыре узла. Опустил

подножку и помог выйти маленькой круглой старушке, укутанной в четыре

разноцветные шали. На её малиновой шляпке смешно подпрыгивала зелёная

шелковая птичка. Дилижанс уехал, а старушка осталась.

- Элли, душечка, что же ты стоишь, как столб? Помоги мне… Ну, здрав-

ствуй, здравствуй! - сказала она, целуя оторопевшую девушку в обе щеки. - Ты

стала такая большая и красивая.

- Тётушка Бетси, - наконец догадалась Элли. - Тётя Бетси из Бомбея! Мама

только вчера вспоминала вас. Почему вы не писали нам все двадцать лет?